- Армия? Перемещается?
Хромовая сталь скрипит, когда она медленно качает головой. - Вроде того.
Он проследил ее взгляд, увидел широкую тучу, уже скрывающуюся в темноте. - Ухм. О. Хм, вижу. - Его нервный голос, наконец-то, становится спокойным и тихим. Впервые он говорит как взрослый. - И понимаю. Эта туча - не буря.
Марада кивает, все еще глядя в будущее. Увиденное ей не нравится.
Ага, как и мне.
Взгляд Тизарры вновь становится диким. - Где, ради ада, наши лошади? Где Кесс и конюхи?
Я машу рукой в сторону иной пыли, что вьется на фоне заходящего солнца.
- Ублюдки, - выдыхает она. - Пожиратели крыс, ублюдки...
- Оставь ругань мне, - бурчу я. - У тебя нет таланта.
Дикий взор вдруг становится оценивающим. Ставлю монету, она сейчас перебирает все известные магические приемы, чтобы достать их отсюда. - Они не успели уйти слишком...
- Достаточно далеко. Но дальше не уйдут: эта пыль поднята не ими. Черные Ножи взяли след.
Стелтон снова хватает меня за плечо. - Еще Черные Ножи? - вздыхает он, мигая. Да, слабое зрение. - За член меня тянешь? Сколько?
Вздох, от которого не развяжется узел в животе. Пожатие плечами, с которых не стряхнуть груза. Какого еще ответа ему нужно?
- Давай, Кейн. У тебя было стекло. Сколько их там?
И я говорю ему. - Все, что бывают.
>>ускоренная перемотка>>
Я выставляю руку, мешая тавматургам сойти с вершины крепости по лестнице. - Сколько остается огненных шаров?
Тизарра смотрит на Рабебела. Тот корчит рожу. - Ну, дюжина. Около того.
- Дюжина. Дери меня в зад!
- Если бы знал, сколь блестяще сработает твой генеральный план, - шипит он, - был бы бережливее.
- Ага. Ладно. - Без паники. Без паники.
Паника...
Ха. Смешно.
Какая паника?
Знайте, во мне сейчас остается лишь тот темный клубок повыше яиц. Может, я действительно дерьмо крысиное, каменный сукин сын.
Я предвкушаю...
- Ладно, ладно. Слушайте, вы можете Касаться через мыслезрение?
- Телекинезис? - Он хмурится. - Ну, э, немного. Я не силен.
- И не нужно. Заберите фляги у носильщиков. Каждую до половины заполните ламповым маслом. И в каждую по одному каштану. Поняли?
Хмурый лоб понемногу разглаживается. - Думаю, да.
- Тизарра, ты владеешь Ночным Зрением? А Шептать можешь?
Она начинает кивать и замирает. Пышные брови сведены. - Должна владеть. Должна. Но в здешнем Потоке что-то чудное. Ничего не обещаю.
- Без извинений. Заставь это сработать.
Она полна сомнений. - Луна едва в первой четверти и не покажется до полуночи. Даже если я скажу, где они, вы не сможете сражаться во тьме.
Я киваю на Рабебела. - Будешь с ним.
- Не поняла.
- Фляги с маслом, - мурлычет Рабебел.
- Юп. - Она наводчица, он артиллерист. - Будем драться при свете горящих огриллонов.
Коренастый некромант пялится на меня, будто в первый раз увидел. Будто я загадочная тварь и он пытается просчитать, насколько я могу быть опасен.
Болвану даже не понять. - Что еще у вас есть?
- Для боя?
- Нет, для набивания голов грилловым дерьмом.
- Я, э... Малые Щиты. Несколько. Э, пять. Но, знаешь, только для защиты.
- Еще?
Он отводит глаза. Отвислые брыжи наливаются розовым. - Ну, полагаю... - Тон изменился. Говорит так, будто только что вспомнил. - Я о том, ну... есть секущий жезл...
- Секущий жезл? - Я вставляю на место отвисшую челюсть и подскакиваю так близко, что он облизывает губы. Чую запах слюны. - У тебя был секущий жезл? И ты послал меня в ворота с одним, мать твою, ножиком в рукаве?!
- Ну, э... это же магия... Видишь ли...
- Тебе не захочется узнать, что я вижу. - Я тяну руку. - Давай.
- Но... но...
- Давай, или, клянусь рукой Трахнутого Бога, я заберу его с трупа.
Сзади Стелтон делает шаг от края обрыва. - Кейн, ты не смеешь давить на него, как...
Я останавливаю его, лишь покосившись через плечо. - Ты раньше видел прием, каким я прикончил того скота внизу?
Он меряет меня взглядом.
- Готов поставить жизнь та то, что у меня нет другого в запасе?
Он меняется в лице. - Это не...
Я протягиваю открытую руку Рабебелу. - Давайте.
Он роется в подкладке, вынимает секущий жезл. Я едва удерживаюсь, чтобы не схватить слишком жадно. Никогда не видел его в натуре. Даже ломаного. За все пятнадцать лет... только ребенком, когда игрался с пиратскими кубиками "Ткача Света". А он держит его передо мной.
Беру.
Держу в своей собственной руке. Реально держу.
Он тяжелый и теплый, пахнет затхлым потом. Длиной почти в полруки, дерево винного оттенка твердо, как сталь, оплетено изумительно изысканным узором из тонкой платиновой проволоки. Конец раздут овоидом размером с куриное яйцо, гладким и нежным, он ложится в ладонь, как будто в ней вырос. Центр баланса находится на палец выше яйца: грифоний камень внутри должен быть настоящим монстром.
Секущий жезл. Черт, не могу поверить.
Одно дыхание, и я призываю прозрачную, бесстрастную ясность Дисциплины Контроля. Не так уже отличается от мыслезрения. Ладонь зудит энергией.
Хмм. Ткач Света использовал его вроде вот так...
Наставляю конец в сторону прохода и тянусь внутрь себя, призывая чистую концентрацию, касаюсь пусковой точки разумом. Ничего не происходит.
Дерьмо.
Рабебел все еще заикается. - Но... но... он же магический, не понимаешь?
Понимаю. В Консерватории отдал год Боевой Магии - но окажись я способным хотя бы пердеть ушами, работал бы не здесь...
- Ты не тавматург, Кейн. Почему ты решил...
- Молчите.
- Может, я могу его взять, - неуверенно говорит Тизарра. - Тесаком сечь умею, и...
- Молчи.
Меньше усилий. Просто намерение. Чувство...
Прилив в правой руке: не зуд, не покалывание электрического тока, которое чувствуют телукхаи, но настоящий прилив, будто поток горячего масла пульсирует, течет из позвоночника к пальцам...
- Ну слушай, Кейн, ты лишь позоришь себя. Годы тренировок...
Прозрачная мерцающая сине-белая энергия лижет платиновые узоры и тянется с кончика жезла: плоскость шириной с ладонь и три метра длиной входит в миллионолетний камень горы без сопротивления. Сохраняется она лишь одно замирание сердца, но этого времени вполне хватает, чтобы жезл вырезал кусок камня больше головы.
