— Я ведь только спасти его хотела. А он…
— От чего? — беря её руку в свою, спрашиваю.
— Так от брака по залёту… — и опять тяжкий вздох.
Что?!
— Поподробнее.
— Да куда уж подробнее? — горько усмехнулась она. — Я же говорила тебе, что подслушала разговор этой выдры. Она хотела с ним бурную ночку провести на отдыхе и что-то там подсыпать, чтобы всё было в ажуре. Наверное, чтобы он бдительность потерял и забыл о предохранении, когда они будут… — она замолчала, видно, что ей тяжело произносить это слово.
Примитивный способ привязать к себе мужчину и самый глупый.
— Он с ней никогда не спал, — слил я Ваньку.
— Тут больше подходит определение: пока не спал, — поправила она меня.
— А почему ты Ване об этом не рассказала?
— Я пыталась, только он от меня как от чумной шарахается и пацанов слушать не захотел. Пришлось прибегнуть к хитрости с угоном машины. Мы с братьями знали, что ему придётся возиться с нами после этой маленькой шалости, и его отдых на базе накроется медным тазом. Так что вместо «чудной» ночки он теперь будет целую неделю нашим надзирателем. Ну а дальше будем действовать по обстоятельствам.
Ничего не скажу, план хорош. Есть у нас всех слабое место — это семья, и она всегда стоит на первом месте. Так что их расчёт был правильным, Ванька никогда бы не рванул на отдых, когда младшие нуждались в его опеке.
— Ты сильно расстроилась, что тебя с тренировками опять кинули?
В ответ Мира фыркнула:
— Ещё чего! Я всё равно тренируюсь с братьями, только тут, в лесу, пока папочка не видит, — подмигнула она.
— В смысле? — удивился я.
— Всё элементарно, Ватсон! Пацаны всё, что узнавали на тренировках, показывали мне. Забыл, что у нас правило: один за всех и все за одного?
Тут она не слукавила, есть у них такой бзик. Даже когда мальчишек называла братьями, тоже не лукавила. Наши мелкие побратались на крови три года назад. Теперь они друг за друга горой.
— Рисковые вы, если твой отец узнает, будете вновь вместе отрабатывать повинную.
— Ром, а когда мы поодиночке это делали? Хотя посуду придётся мыть одной, а то если папа узнает, что мы дружным коллективом это проворачиваем, будет хуже.
— Не то слово, — согласился я с ней.
— Ромка, ничего прорвёмся, первый раз, что ли? — отмахнулась она, и тут же: — Ты же знаешь, что я тебя люблю?
Я насторожился, когда Мира так говорила, точно жди неприятных новостей.
— Допустим… — сдержанно отвечаю.
— Ром, да расслабься ты. Я просто хотела тебя предупредить, чтобы ты заранее был готов к тому, что со мной поступать будут Тимур, Данька и Влад. Вернее, я с ними.
Я от новости дар речи потерял. Да что там, у меня был самый настоящий шок! Взял себя в руки, решил её вразумить:
— Мир, ты хоть представляешь, какой будет скандал?! Ты хоть не кидайся на амбразуру, твой отец и так с сединой в висках.
— Попрошу не приписывать мне чужие грехи, папа поседел по другой причине.
Мы все знали эту причину, поэтому, в отличие от этой вертихвостки, я понимал — для дяди Глеба это будет сильный удар. Ведь он не понаслышке знает эту профессию. Я даже и не знаю, как быть.
Блин, лучше бы и я ничего не знал!
— И всё же я настаиваю подумать…
— Ром, кто-то должен защищать Родину! — с горячностью выдала она, а вот я начинал злиться. Тоже мне защитница нашлась!
— Путь мужчины этим занимаются, у тебя другая задача, — с осуждением посмотрел на неё.
— Какая? Детей рожать? — вновь горько усмехнулась она. — Нет, Ромка, это невозможно, если и рожать детей, только от любимого человека. Ты же меня знаешь, я в отличие от многих своих ровесниц, не собираюсь размениваться по мелочам. Как можно кувыркаться в постели с тем, кого не любишь?
— Тебе ещё рано даже об этом думать, — пробурчал в ответ.
Как представлю, что Миру будет какой-нибудь хмырь обнимать — зверею.
— Я тебя умоляю! Да у меня половина одноклассниц уже вовсю с пацанами зажигают. И я их не осуждаю, нет такой привычки.
— Они путь зажигают, а тебе ещё рано, — стоял я на своём.
— Успокойся, мне это неинтересно. Хотя… целоваться безумно приятно, сердце замирает от восторга, и голова идёт кругом…
— Что?! — не удержался я от восклицания. — Кто этот самоубийца?
— Не скажу, — поджала она недовольно губы, прям как дядя Глеб, когда недоволен собой.
— Мира… — с нажимом произнёс её имя, дав понять, что не отстану.
— Рома, я не расколюсь, так что закрыли эту тему. Тем более тебе не о чем беспокоиться, послевкусия после этого поцелуя оказалось горьким. Он сказал, что это было большой ошибкой, и такого больше не повторится, — и вновь по её щеке покатилась слеза.
— Ванька… — процедил я сквозь зубы. Только на его слова Мира бы так отреагировала.
Ну и гад же он! Подгузники он ей меня… Трепло!
— Ром, это получилось случайно, — испуганно схватила она меня за руку.
— Да я ему… — хотел сказать, что яйца оторву, но сдержался.
— Он может за себя постоять, а я за него. Не нужно больше скандалов, мы же семья. Этого больше не повторится, правда. Я осознаю, что мы не сможем быть вместе, ведь мой отец убил отца Вани. Чёрт! — закрыла она ладошками лицо. — Если бы не моя глупая выходка тогда, никто бы из нас этого не узнал.
Она была права, это разделяющая их с Ваней пропасть. Мы случайно подслушали разговор отца Миры с Яном. В тот день нам пришлось пробраться в его кабинет, чтобы вытащить излишне любопытную особу. Мира собиралась пробраться в потайную комнату, пока мы праздновали день рождения Вани. Поймали её там, только Ванька схватил её за шкирку, как послышались приглушённые голоса. Разумеется, мы не успели уйти, пришлось прятаться за книжными стеллажами, там был вход в ту самую потайную комнату, куда стремилась пробраться начинающая шпионка. Спуститься туда не рискнули, так как знали, что может сработать сигнализация. Только эта малявка не знала об этом, сунулась бы туда и точно получила от отца на орехи. Вот тогда мы и узнали всё.
— …Глеб, когда ты поздравлял Ваню, тебя не смущало, что мы с тобой его отца убрали?
— Ничуть. Ты забыл, что он мать Ваньки насиловал, когда она ещё малявкой была? Или о том, что он хотел Лизу продать в публичный дом, чтобы над ней измывались извращенцы, подобные ему? Нет, друг, я ни о чём не сожалею. Если вернуть время вспять, я поступил бы так же: вновь переломал ему ноги и сжёг заживо. Так что не грузись, мы поступили правильно, он получил по заслугам. А у Ваньки Мишка отец, он его воспитывает.
— И всё равно, когда сегодня его ты поздравлял, меня озноб пробил от мысли, что мы — убийцы его родного отца.
