– Где они? – в комнату влетел дед, снимая на ходу ремень. – Щас меч правосудия вас покарает! Вы у меня щас на всю жизнь инвалидами станете и будете на ярмарках милостыню просить.
– Э-э-э-э. Гражданин, погодите, – преградил ему дорогу главный.
Тут следом вошел, смеясь, тот самый милиционер, который отправился искать нашего деда.
– Да всё нормально. Это Егорыч из соседней деревни. Я знаю его. Малого-то я не видел, а старшого вот не признал. Вымахал за год. Внуки это его. Ну и артисты. Это ж надо, навыдумывать такого.
– А-а-а-а. Ну хорошо. Только вы это… C мечом правосудия потерпите до дому, – главный отступил и опять почесал лысину.
Дед сгрёб нас в охапку и попёр к выходу.
– Дядя милиционер, – жалобно крикнул я из-под охапки деда. – Можно балалайку оставить у вас?
– И дудку давай не будем покупать? – это уже Вовка просил снисхождения у деда.
Балалайку дед вернул в магазин, извинившись перед продавщицей за сей конфуз, чему я был вполне рад. Не хотелось мне проверять, как она будет звучать у меня в голове. Вовка тоже на дудку не стал претендовать. Впрочем, он её изначально не хотел.
Глава 17. Почта
Бабке принесли извещение, что ей на почту пришла посылка.
– Это ещё от кого? – удивилась она.
– Может, гуталин? – спросил Вовка.
– Какой в жопу гуталин?
– Ну как в мультфильме про Простоквашино. – пояснил Вовка.
– Это в голове у вас простокваша, раз такие идеи вам в голову приходят.
– Да не-е-е. Там на самом деле фоторужьё было. – Вовка, видимо, решил добить бабку.
– Ещё лучше. Прям детектив. Ждали гуталин, а получили фоторужьё.
– Да не-е-е…. – начал опять Вовка.
– Короче, – отрезала бабка. – Надо идти на почту и получить посылку. А там уж видно будет, что там.
Мы напросились пойти на почту вместе с бабкой. Она решила, что такие номера, как с дедом, у нас не пройдут, и охотно согласилась.
– Гуталин домой потащите. Или ружьё, – выдвинула нам бабка условие. – Это как повезёт…
На почте по квитанции бабке выдали посылку.
– Так вон оно что, – видимо, поняла бабка, от кого посылка.
– Гуталин? – спросил Вовка.
– Нет.
– Фоторужьё?
– Фотопулемёт, – ответила бабка. – На фотокарточки буду вас расстреливать, а потом в фотоальбом сложу и родителям отправлю.
– Ну что там? – не унимался Вовка.
Он, видимо, уже представил, что там действительно должно быть фоторужьё или ещё лучше – фотопулемёт. На худой конец, гуталин. Но всё оказалось прозаичней.
Мы вскрыли посылку. Какая-то бабкина родственница из другого города прислала ей давно обещанных ниток, пряжи и прочую ерунду. Совсем далёкую от фоторужья или хотя бы гуталина.
– Хрень какая-то, – расстроился Вовка.
– Это ваше ружьё из гуталина хрень. А это ценная вещь. – Бабка доставала мотки пряжи и изучала остальное содержимое.
– Свяжу вам смирительные рубашки, – продолжала рассуждения бабка. – Будете до конца лета в них ходить.
– А давай маме с папой посылку отправим, – предложил Вовка.
– А что отправлять-то? – поинтересовалась бабка. – Разве что вас.
– Нас нельзя. Детей посылками не отправляют.
– Ещё как отправляют. – Бабка не отрывалась от изучения содержимого ящика.
– Я в туалет хочу, – попросился Вовка.
– Зин! Малец сходит в уборную?
– Пусть идёт. Мне-то что? Не жалко, – отозвалась Зина.
– Иди. Тебя тётя Зина проводит.
Вовка ушел. Бабка закончила изучать посылку, сложила всё обратно и как-то хитро посмотрела на меня.
– А ну-ка. Сходи в магазин, купи пирожок. Себе и Вовке.
Два раза меня уговаривать не надо было. Пирожки там были отменные. Я взял деньги и побежал.
Вовка вернулся из туалета и заметил, что меня нет. Бабка стояла возле прилавка, и они с тётей, которая работала вместе с тётей Зиной, заворачивали в бумагу какой-то свёрток. Перетянули его верёвкой и запечатали сургучной печатью.
– Только поосторожней. Попроси, чтобы не кидали там особо на пересылке, – давала указания бабка почтальонше. – Всё-таки не дрова, хоть и деревянный.
– А где… – Вовка покрутил головой по сторонам и не нашел меня.
– Братец твой? – спросила бабка.
– Ну да…
– Так я чё подумала. Ты мне идею подкинул, я и решила. Чё вы тут глаза нам с дедом мозолите. Отправлю-ка я вас бандеролью до Петропавловск-Камчатска, с возвратом. Как раз к приезду родителей и вернётесь. А мы с дедом отдохнём.
– А где… – не хотел до конца верить Вовка в случившееся.
– Так только что сдала. Вон он в бандероли лежит. Ели упаковали. Ты-то помельче будешь, так и на весе сэкономлю.
И с этими словами бабка взяла с прилавка рулон бумаги.
– Иди сюда, мой хороший. Я смеряю, сколько надо бумаги, чтобы упаковать тебя.
Вовка попятился назад. Недолго думая, он решил, что единственным правильным действием будет бежать. И собственно побежал.
Бабка, видимо, как-то переборщила с шуткой и не оценила возможностей Вовки.
Вовка, когда выбежал на улицу, решил бежать в милицию. Там уже его знают, подумал он, и скорее всего, найдут управу на бабку. По прошлому случаю Вовка помнил, где находится дом милиционеров, и побежал так быстро, что бабка когда выскочила за ним на улицу, его и след уже простыл.
– Да-а-а-а, – стояла бабка на крыльце с тётей Зиной. – Малёха перешутили. Пойду искать его. Как старшой-то вернётся, ты скажи ему тут ждать нас. А то хрен соберёшь их потом.
Вовка добежал до участка и с ходу набросился на первого же милиционера.
– Там! Там! – Вовка не мог перевести дух. – Там брата моего в посылке отправляют!
– Снова здорова, – узнал его «главный милиционер». – Кто? Дед опять?
– Нет. Бабка. Она и меня хочет отправить. Бандеролью.
– И далеко? – поинтересовался «главный».
– Какому-то Петру Павловичу.
– Родственник ваш? – поинтересовался милиционер. – Слушай. Мне ваши шутки уже не в новинку. В тот раз вы артистами были. Теперь вот по почте вас отправляют. Как-то не верится. Да и кто это у нас на почте примет бандероль с ребёнком?
– Вот и я говорил, что детей нельзя отправлять, а она…
– Отправила, – закончил за него милиционер.
– Да. И меня теперь хочет, чтобы глаза не мозолил.
