Проходит немного времени, и пассажиры начинают доставать свои пожитки. Я всегда жду этого момента, когда поезд немного отъедет и мама достанет из сумки жареную курицу, яйца, вареную картошку и прочие дорожные припасы. Как бы я дома перед отъездом ни ел, но в поезде сразу просыпается зверский аппетит, как будто меня не кормили два дня. Впрочем, как и у всех окружающих людей, судя по шуршанию пакетов и запахам, разносящимся по составу. Как-то я просил маму дома приготовить такой набор. Я сел, вообразив, что я в поезде, но еда не оказалась такой желанной и вкусной, как тут, в вагоне.
Таким же неповторимым был и чай. В обязательном подстаканнике с позвякивающей ложкой и парой тугих брикетиков сахара с нарисованным поездом. Этот сахар тоже был особенным, и мама уже знала, что с собой в дорогу необходимо брать сахар из дома. Потому что этот я оставлял на потом. Даже дома он оставался таким же необычным с привкусом дальней дороги.
В этот раз я, не изменяя своим традициям, сразу забрался на верхнюю полку.
– Мам. А сахар ты не забыла взять? – на всякий случай поинтересовался я.
– Не забыла.
– А чай возьмём?
– Обязательно возьмем. По два стакана, – заверила меня мама.
– А в туалет пойдём? – не унимался я.
– Нет, – вмешался папа. – Будем терпеть до деревни. Там в деревянный сходишь.
Я понимал, что папа шутит. Да и бабка с дедом строго-настрого запрещали приближаться к этому деревянному туалету. Но история про него ещё впереди. Так что я, удовлетворенный ответами, развернулся головой к проходу и стал наблюдать за остальными пассажирами, которые уже успели переодеться и ходили по проходу в майках с полотенцами на плечах. Странно, вроде все из дома, а сразу надо умыться.
Напротив на боковых местах сидели два дяденьки. Они тоже уже достали свой дорожный набор и приготовились обедать. Или завтракать.
– А вы чай будете? Здравствуйте, – обратился я к ним, одновременно вспомнив, что сначала надо здороваться.
– В смысле? – не понял моего вопроса один из дяденек.
– Ну, если вы чай заказывать будете, то сахар в него не кладите.
– Почему? – заинтересовался второй.
– Вы его мне отдадите, – пояснил я.
Дяденьки немного опешили от такого заявления, но постарались сохранить невозмутимый вид, пытаясь переосмыслить моё заявление и что-то ответить. Но я уже отвернулся к своим.
– Мам. А ты много сахара взяла?
– На твой чай хватит. И ещё останется.
– А дяденькам хватит? – спросил я.
Мне показалось, что дяденьки растерялись ещё чуть больше. Им, кажется, стало неловко от того, что они вроде взрослые, а никак не могут понять простых вещей.
Я рассказал им свой гениальный план. Всякий раз, когда они будет заказывать чай, мама будет давать им наш сахар, а свой они будут отдавать мне.
– Не приставай к людям, – вмешалась мама.
Дяденьки рассмеялись, восхитивший моей предприимчивостью, и пообещали обязательно отдавать весь сахар, несмотря на то, что чай им совсем не нужен. У них, как они сказали, есть свой чай. Домашний. Покрепче, чем в поезде заваривают. Я же, довольный своей находчивостью, подсчитывал, сколько сахара я привезу с собой в деревню, и поделился этой радостью с папой.
– А попа не слипнется от такого количества сахара? – не разделил со мною мою радость папа.
– Бабушка говорит, что нет. Её быстрее разорвёт, – вспомнил я прошлогодние угрозы бабушки.
– Тоже, хотел бы я заметить, не самый лучший вариант, – заметил папа и уткнулся в газету.
Наконец-то мама позвала всех обедать, и мы с Вовкой с удовольствием набросились на еду. Между делом я успевал следить за дяденьками, чтобы они вдруг не забыли про мой сахар. Но пока всё было в порядке. Чай им не приносили.
После обеда я опять залез на верхнюю полку и попросил к себе Вовку. Я хотел показать ему одну интересную игру, но мама Вовку не пустила.
– Мал ещё. Не дай бог свалится. Что мы бабушке с дедом привезём?
– Неполный комплект приключений, – предположил папа.
Оставшись одни на один с собой, я занялся своей обычной игрой. Я представлял, как будто я мчусь за поездом на мотоцикле. Перепрыгиваю через овраги и поваленные деревья, иногда сворачивая в лес и возвращаясь чуть позже обратно. И так, пока мне не надоедало.
Скоро должна была быть остановка, и папа выйдет за пивом и раками. На этой станции всегда продают раков. По перрону вдоль поезда бегают бабульки и предлагают пассажирам свои товары. Пирожки, дорожные обеды, напитки и собственно самих раков. Я знал, что папа возьмёт меня с собой, и ждал этой остановки. Папа тоже знал, что я напрошусь. Но это был последний раз, когда меня выпустили на стоянке из поезда.
Глава 3. Раки
Поезд остановился, и пассажиры потянулись к выходу. Проводник объявил: «Стоянка двадцать минут». Этого времени было достаточно, чтобы купить раков и просто прогуляться.
– Ну что? Пошли, – скомандовал папа, и я тут же соскочил с верхней полки.
На перроне, как обычно, суетились бабульки со своими корзинками и вёдрами, предлагая пирожки, квашеную капусту, а также готовые наборы для поезда, но нас интересовали раки.
– Раки есть? – поинтересовался у бабулек папа.
– Так это тебе, милок, нужно на ту сторону перейти. Там баба Галя стоит с раками. Как раз у московского поезда.
Папа посмотрел на часы и, сказав: Успеем», взял меня за руку, и мы пошли. Мы дошли до конца поезда и перешли через железнодорожные пути на другую сторону. Там мы, поспрашивав у других бабулек, нашли эту бабу Галю.
– Раки есть? – спросил папа.
– Есть, но тут уже все разобрали. – Бабка показала пустое ведро. – Но в подсобке на вокзале у меня стоят ещё два ведра.
Папа посмотрел на часы, затем на меня, затем на бабу Галю.
– А далеко?
– Да вот вокзал-то. Две минуты туда и обратно.
– Успеем, – сказал папа и, наказав мне никуда с этого места не двигаться, отправился с бабой Галей в указанном направлении.
Стоять на месте было очень сложной задачей, и я решил, что если я немного и недалеко похожу и посмотрю, что тут ещё продают, то ничего страшного не случится и, как говорит папа, «успею». C такими мыслями я отправился вдоль поезда. Но не прошло и минуты, как проводник из вагона объявил, что поезд отправляется. Народ в спешке стал сбегаться к вагонам.
Не знаю, что тогда на меня подействовало, но у меня, как у собаки Павлова, сработал рефлекс. Если говорят, что поезд отправляется, а я не в поезде, то это неправильно. Папы ещё не было, а поезд уже вот-вот поедет. Нужно было принимать решение или начинать паниковать. Но что-то делать было надо. Увидев мой растерянный взгляд, проводник успел решить за меня.
