– Дед, – позвал я его в комнату. – Иди сюда.
Дед пришел, и я ему рассказал. Предложил поспорить. Если он сумеет засунуть в рот лампочку, то мы с Вовкой дадим ему рубль. Если не сможет, то рубль отдает дед. Я решил поднять ставки, будучи уверенным в нашей победе. Дед взял лампочку, покрутил её в руках, оценил размер, на всякий случай убедился, что рубль у нас есть и широко открыв рот, засунул лампочку и протянул руку, требуя причитающийся выигрыш.
Меня постигло разочарование. Ведь доктор сказал, что это только кажется так просто, а теперь, по его милости, придётся проститься с рублём. Почти всё, что мы собирали с Вовкой в копилку, придётся отдать довольному деду.
Дед хотел что-то сказать, но лампочка мешала. Тогда он, решив, что спор закончен, решил достать её обратно. Но что-то пошло не так. Лампочка не доставалась. Дед пыхтел, пытался открыть рот шире, но лампочка не доставалась всё равно. С торчащим изо рта цоколем он побежал к бабке. Теперь все пытались достать лампочку из деда. Тянули по очереди, а бабка предложила разбить её внутри, чтобы деду неповадно было тянуть в рот что попало. Дед замахал головою, категорически не соглашаясь с этим. Тогда бабка предложила опять вазелин. Никто не мог понять, почему лампочка вошла, а обратно выйти не может.
– Надо в травмпункт идти, – повторила мама то, что говорила совсем недавно.
Пошли только папа с дедом. Мама сказала, что нечего позориться и второй раз появляться со странными предметами в тех местах, для которых они не предназначены. Бабка сказала, что она должна это видеть, но мама посоветовала остаться ей дома. Когда дед с папой ушли, мама подозвала меня и строго спросила, не я ли это посоветовал деду засунуть лампочку в рот. Ведь эту историю рассказывал доктор, пока мы были в травмпункте. Я честно признался, но сказал, что не думал, что лампочка войдёт. Ведь доктор сказал, что только на первый взгляд это кажется так просто. Мама пообещала деду не рассказывать об этом.
Папа с дедом вернулись. Папа рассказал, что врач совсем не удивился, увидев деда. Буквально пару часов назад он рассказывал одному малому историю про лампочку и нате вам.
Дед с папой, конечно, догадались, что это за малой, но не стали озвучивать вслух. Дед даже рубль просить не стал. Он вообще ещё несколько часов не мог ничего говорить. Рот не закрывался. Так он и ходил с открытым ртом, а бабка подначивала его. Предлагала снова засунуть лампочку в рот, а сверху, на голову, натянуть аквариум. Тогда его, старого дурака, можно будет вместо торшера использовать. Но чуть позже до бабки дошло. Получается, только она одна не знала причины, по которой дед совершил этот нелогичный поступок.
– А какого ляда ты вообще её в рот потянул?
Дед пожал плечами и ушел на кухню. А я так понял, что в споре он сознаваться не станет.
– Не пойму я кто от кого дури набирается. Но на моём роду дураков не было. Видимо, всё же дедово родовое древо с гнильцой. От осинки не родятся апельсинки.
Я не совсем понял при чём тут дерево и апельсины, и как со всем этим связан дед. И как вообще от дерева можно набраться дури. Слишком запутано, порою, бабка выражалась.
Глава 11. Про родовые деревья
Через час деда отпустило. Он наконец-то смог закрыть рот и тут же нам с Вовкой высказал всё, что он думает о нас, о лампочке и электричестве вообще. Бабке сказал, что сама она дура и это её древо с корней сгнившее, поэтому природа отдыхает, пустив её род гулять по свету и размножаться без глубокого смысла. Просто так. Для численности.
– А ты чё, дурень старый? От большого ума в рот лампочку засунул? – нападала в ответ бабка. – С глубоким смыслом? Тогда глотать надо было глубоко.
– Мы на рубль поспорили, – ответил вместо деда Вовка.
Дед покосился на Вовку, явно не одобряя его признание. Бабка на деда.
– Так ты ещё и за деньги демонстрируешь глупость?
– И ничего не за деньги, – оправдывался дед. – Я для того, чтобы детям наука была. Спорить на деньги нельзя.
– Нашел оправдание своему идиотизму. Только выходит наоборот. Дети тебе урок дали. Коли ты дурак, то хоть за рубь, хоть задаром, а всё одно дурак. С природой не поспоришь.
Дед с бабкой пререкались, пока родители не успокоили их. Папа сказал, что согласен с тем, что спорить на деньги плохо, а мама сказала – спорить вообще плохо. Хватит ругаться и пора всем спать. Бабка ответила, что с тремя идиотами в одной комнате она спать опасается, а мы с Вовкой сказали, что тоже не очень-то рады такому соседству и предложили поменяться. Бабка с дедом будут спать отдельно, а мы с родителями. Но в итоге все остались на своих местах. Родителям надо вставать на работу, поэтому спят они отдельно.
– Надеюсь, глупость не заразна, – сказала бабка и отправилась в комнату.
– Завтра в парикмахерскую сводите их, – попросила мама.
Когда мы все улеглись и собралась спать, я решил выяснить про родовое дерево. Было очень интересно – что это.
– Ба. А что значит «родовое дерево»? – начал я. – И почему оно может быть сгнившее?
– Как бы вам объяснить, – где-то в темноте заворочалась бабка. – Были два человека. Это корни и основа дерева. Затем у них родились дети. Появились новые ветки. Затем у детей появились свои дети. И так далее.
– А при чём тут дерево? – не понял Вовка. – Это как Буратино?
– Это как ты. Дуратино. Тебя точно из полена выстругали, – пояснила бабка. – И деда вашего. Тоже деревянный.
– Между прочим, – начал дед. – У меня в корнях древа были дворяне.
– У тебя в корнях были дворняги. Ты чё-то перепутал. Или дровосеки. В лучшем случае.
– Мне бабка моя рассказывала в детстве, – настаивал дед. – Дед мой ещё с Кутузовым был на короткой ноге.
– Ага. Бабка ему рассказывала. Ты ещё скажи, что с Наполеоном пил на брудершафт. Гусар в третьем поколении. На короткой ноге твой дед мог быть только с такими же коротконогими алкашами, как ты. Небось тоже за рубль лампочки глотал.
– Да иди ты, – возмутился дед. – Сама-то чьих будешь?
– Уж неровня тебе, – ответила бабка. – Мы с Наполеоном и Кутузовым не пили, конечно, на коротких ногах, но у моих предков поместье своё было в наших краях. И земли от края до края не углядишь.
Я слушал новый спор бабки с дедом про родовые деревья и понимал, что будет о чём рассказать в школе, после каникул. Не у каждого родственники пили с Наполеоном и имели поместье. Но надо было выяснить некоторые детали.
– Баб. А где теперь ваше поместье? – спросил я.
– Да вот пришли такие, как дед, и спалили родную хату, – пояснила бабка. – Напились с Наполеоном и Кутузовым и давай всех раскулачивать. Только они это называли революцией. Как в песне этой вашей. Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем… Что дед затем-то было?
– Но революция же была против богатых и царей, – блеснул я своими познаниями. – Чтобы отнять всё у богатых и отдать бедным.
