Она протянула руку и потрогала мой лоб.
– Да ты горишь! – бабка отдернула руку, как будто схватилась за сковородку с теми блинами. – Бегом в кровать!
Бабка даже слушать меня не стала, что я ещё не позавтракал и вообще чувствую себя хорошо.
– Таблеток наешься. Будешь ещё лучше чувствовать.
– Чё ты там нащупала? У тебя руки после сковороды не чувствую ничего, – вступился за меня дед. – Вот и горят. Дай потрогаю.
Дед протянул руку, но бабка шлёпнула по ней прихваткой и, встав из-за стола, потащила меня в комнату. Уложила в кровать и накрыла одеялом.
– Надо врача вызывать. Дед, беги до врачихи.
Дед кинулся было уж одеваться и обуваться, но спохватился.
– А куда бежать-то?
– Подальше отсюда, пока сапогом не огрела!
Я объяснил бабке, что никуда бежать не надо. Можно просто позвонить в поликлинику, а лучше маме. Все номера есть в телефонной книжке. Мама скажет, что делать.
– Ты ещё поучи меня. Я твою маму вмиг на ноги ставила. Один день, и снова бегала как в задницу ошпаренная, – ворчала бабка, листая записную книжку. – Где тут ваша лечебница записана…
Я не очень-то воодушевился идеей бабки лечить меня, но сопротивляться было бесполезно и, может быть, даже опасно. Необходимо было до вечера продержаться. Пока мама не вернётся с работы.
Наконец-то бабка нашла номер поликлиники.
– Милочка. Мне бы доктора ребёнку. Да. Заболел. Семь лет. Горит весь. Адрес? – Бабка прикрыла трубку рукой, обратившись к деду: – Адрес какой?
– Я-то почём знаю?
– Да что ты вообще знаешь? Иди, дурень, у ребёнка спроси, – бабка вернулась к разговору. – Как на после обеда??? Ты не слышишь, что ли, меня? Ребёнок, говорю, горит, хоть пожарных вызывай! Температура? Слава богу, пока положительная! Мне неинтересно, что на обходе уже! Высылай следующего!
Дед вернулся, и бабка, продиктовав адрес, бросила трубку.
– Чувствую, их не дождёшься, – сделала умозаключение она и решительно взялась за лечение сама.
Через несколько минут возле моей постели на табуретке стояла батарея из всех возможных лекарств, которые смогла найти бабка в доме. А также миска с марлей для компресса. На всякий случай добавила грелку и клизму, на которую я заранее с опасением покосился.
Пока бабка заваривала на кухне чай, Вовка с интересом рассматривал клизму и так же, как я, не мог понять, чем она поможет.
– Может, зелёнкой тебя намазать? – предложил он. – Ну, как ты меня в деревне лечил. Мне же помогло.
Я вспомнил, как Вовка ходил потом ещё неделю зелёный, и сразу отказался. Да и откуда он вообще знает, как надо лечить? Бабке я тоже не доверял, но если она захочет намазать, то с ней спорить будет бесполезно. Но исходя из того, что у меня точно не аллергия, мне это не грозит. Одна надежда была на врача. Главное, чтобы до её прихода лечение не началось. Надо было всеми силами оттягивать местное лечение.
– А ты что тут крутишься? Марш из изолятора! Нечего бациллами дышать, – бабка вернулась с кружкой горячего чая.
– Надо зелёнкой его намазать? – предложил Вовка из-за двери.
– Я щас кого-то намажу тем, что под руку подвернётся. Ещё один домашний Гиппократ нашелся. Мало вам в деревне было? Я добавлю.
Поставив на табуретку к лекарствам чай, она начала перебирать пузырьки и упаковки. Остановилась на клизме. Мне показалось, что я вместо температуры, наоборот, похолодел. Даже на лбу выступила испарина.
– Правильнее всего буде тебе внутренне впрыскивание сделать, – размышляла бабка. – Чтоб всю хворь естественным путём вывести. Облегчишься, и все бациллы наружу вылетят. Вмиг. Я так свиньям делала.
Я представил, каким путём хочет зайти бабка, и чуть сам, без клизмы, тут же не облегчился. Я за свои годы видел разные способы лечения, но народный подход бабки меня пугал. Тем более в сравнении со свиньями.
– Баб. Я же не свинья, – попытался я возразить.
– А заболеть, пока бабка в гостях – это не по-свински разве? Не боись. Дед тоже лечился так. Правда, дед?
Дед заглянул в комнату и, невольно почесав задницу, кивнул.
– Ты, главное, не ссы, – сказал он. – Главное, как почувствуешь облегчение, так сразу беги. А то я однажды не успел.
Но слава богу, бабка решила с клизмой не торопиться. Она для начала напоила меня крепким чаем с малиновым вареньем и, замотав шарфом, накрыла двумя одеялами.
– Надо хорошенько пропарить его, – сказала она деду. – Давай ковёр со стены снимай. Ещё им укроем.
Так я и лежал. В шарфе, под двумя одеялами и для верности укрытый ещё ковром. Парился так, что в баню ходить не надо. Пот по мне струился, что мне казалось, я таю, как снеговик в котельной. Но всё же это было лучшим вариантом, чем клизма. Я был готов терпеть.
Во избежание заражений и распространения инфекции бабка объявила карантин и запретила всем, кроме неё, заходить в комнату. Сама же она сделала себе из марли медицинскую маску и, надев хозяйственные перчатки, следила за моим здоровьем.
«Пчхи!» – раздалось с кухни. Бабка тут же среагировала и удалилась. Через минуту она тащила деда в изолятор.
– Да мне в нос что-то просто попало, – оправдывался дед. – Засвербело.
– Щас ты у меня засвербишь. Не хватало ещё тебя лечить. Живо в кровать!
Бабка откинула край ковра с одеялами и взглядом скомандовала деду – лежать!
– Да не болею я. Говорю же, в нос попало.
– Щас я тебе в нос попаду, – бабка показала деду кулак и загнала его в кровать.
Теперь нас стало двое. Не так уже грустно, но и хорошего мало. Потел я так, как никогда в жизни, а тут ещё деда добавили в мою парную.
– Как в бане, – подтвердил мои ощущения дед. – Веника не хватает.
Прошло немного времени, в дверь позвонили. Бабка пошла открывать. Видимо, к нашей с дедом радости, пришел врач. Я нисколько не сомневался в том, что тётенька врач не оценит методы лечения бабки. Особенно клизму.
– Здравствуйте, – поздоровалась она в коридоре с бабкой. – Я сюда попала?
– Не знаю, куда ты хотела попасть, но пока вы там обходите симулянтов, у нас уже эпидемия началась, – ответила ей вместо «здравствуйте» бабка. – Полнаселения уже выкосила.
– Господи, – удивилась врачиха, когда зашла в комнату и увидела нас с дедом. – Что это у вас тут происходит?
– Здрасте, – улыбнулся из-под ковра дед и замер.
– Я же говорил, их надо зелёнкой мазать, – вставил своё Вовка.
– Клизму надо, – внесла своё предложение бабка. – А пока пропариваем их.
– У меня ничего не болит, – оправдывался дед. – В носу засвербело, и я тут так, за компанию лежу.
