– Ну что? Все по местам? – уточнила бабка и выключила свет.
Насчет ограничения передвижения ночью бабка отчасти не шутила. Дело в том, что места в комнате было очень мало, и чтобы положить на пол матрас, надо сначала было закрыть дверь. Ну или спать с открытой дверью. Поэтому если ночью кому вдруг приспичило бы, то пришлось бы вставать всем. Бабке с дедом уж точно. Для того, чтобы отодвинуть матрас и открыть дверь.
– Баб, а ты припарку почувствовала? – поинтересовался Вовка. – Ты прям как Чингачгук выскочила из ванной.
Послышалось, как в темноте дед пытается сдерживать смешок. Затем послышался шлепок. Судя по всему, бабка пояснила деду, что смеяться повода нет.
– Спите уже. Со своим Чук и Геком.
– Чингачгуком, – поправил дед.
– Я смотрю, кому-то весело живётся? Сейчас кто-то с чунга-чангой пойдёт спать на кухню.
– Чингачгуком, – теперь поправил бабку Вовка. – Вождь краснокожих.
– Ох, щас я встану, и кто-то у меня станет вождём красножопых.
Теперь смеялись уже все. Даже бабка не выдержала, а через минуту и родители уже пытались заглянуть в комнату, чтобы выяснить, всё ли у нас в порядке. Наконец-то все успокоились и начали засыпать.
И тут мне приспичило. Вдруг и неожиданно. Как раз в тот момент, когда бабка с дедом явно заснули. Как будто мочевой пузырь захотел проверить. Действительно ли можно оторвать ноги или это просто игра слов. Я не знал, как быть. Если бы было лето, то я скорее всего, решился бы сходить в окно, но была зима.
– Вовка, – прошептал я. – Ты спишь?
– Сплю, – отозвался он так же шепотом.
– Ты не хочешь в туалет?
– Я лучше обоссусь, – признался Вовка, – чем рискну захотеть ночью в туалет.
Тоже, кстати, вариант подумал я, но пытался сообразить, как это сделать менее позорно и более безопасно. Можно, конечно, осторожно встать и попробовать немного приоткрыть дверь. Небольшую щелочку, чтобы можно было протиснуться, но это был риск. И если бабка вдруг проснётся и поймёт, что я встал, то в туалет можно будет уже не спешить.
Я всё же решил рискнуть. Рядом на полу сопели их головы. Темень была такая, что ориентироваться можно было только на ощупь. Я осторожно опустил одну ногу на пол, затем вторую. Вторая нога что-то задела и это что-то, что стояло на полу и почему-то почти под кроватью упало на пол. Я на всякий случай перестал дышать и втянул ноги обратно, но никто даже не пошевелился. Опустив руку вниз, я пошарил по полу. Наткнулся на стакан. Судя по всему, пустой.
Решив, что его послала мне судьба я по-быстрому, в темноте, практически на ощупь, сделал свои дела и поставил его обратно под кровать. Довольный собою и сложившимися обстоятельствами я вернулся обратно. «Утром вылью», – решил я.
– Ты во что там отлил? – поинтересовался Вовка.
– Да, стакан какой-то под кроватью стоял. Давай спать.
Утром бабка с дедом по своей деревенской привычке проснулись раньше нас. Точнее, первой проснулась бабка, а вторым дед. От её тычка. Следом мы с Вовкой, хотя вставать было совсем рано ещё. Даже не рассвело.
– Подъём.
– Да куда гоношиться-то? – бурчал дед. – Дай поваляться ещё.
– На том свете наваляешься.
– Да куда идти-то? Не в деревне же, – не сдавался дед. – Окромя кухни и туалета некуда податься.
– Я встаю, – пояснила бабка. – Ежели нет желания, чтобы бошку дверью придавило, то и ты вставай.
Дед потянулся под кровать.
– Мокро тут как-то, – заявил он.
И тут я понял, что это был за стакан. Я уже в деревне видел, как дед часть своих зубов кладёт на ночь в стакан с водой. Этой ночью я, видимо, ногой нечаянно задел его стакан и не заметил, как он разлился. Затем в темноте я не обратил внимания на то, что в нём лежали зубы деда и отлили туда. Сейчас дед возьмёт стакан и…
Послышалось звяканье зубов о стакан в темноте, затем чмоканье. После кто-то что-то нюхать начал. Затем искреннее удивление деда.
– Тут кто-то нассал в мои зубы.
– Это тебе кошки в рот нассали после вчерашнего, – предположила бабка. – Пить надо меньше.
– Да говорю же, – не унимался дед. – На. Понюхай.
– Да чё ты мне зубы свои в нос суёшь? Дай стакан.
Я затаился и старался не дышать. Думаю, не трудно будет догадаться кто это сделал. Один из двух. И этот один – я. Бабка понюхала, вздохнула и вернула стакан деду.
– Ну что, чунга-чанга. Весело жуётся? – усмехнулась она. – Пошли зубы чистить. Проснутся – спросим. Кто тебе закваску сделал.
Глава 5. На ком шапка горит?
Мы с Вовкой провалялись ещё час или два. Вставать мне не хотелось. Точнее, очень хотелось, но я не имел пока не малейшего представления о том, как я буду оправдываться за то, что оказалось в стакане с зубами у деда. Ведь в их понимании наверняка это было сделано умышленно. Иначе как? Ведь воду из стакана сначала необходимо было вылить, а потом… Единственной идеей было сказать – это не я, это Вовка, это дед, это само… Кто угодно, но только не я. А там уж пусть выясняют. В комнату заглянула мама.
– Подъем. Умываться и завтракать.
Судя по звукам, бабка с дедом сидели на кухне. Зажмурившись, пытаясь раствориться на фоне обоев, я пробирался к туалету.
– Ты что на ощупь-то крадёшься? – услышал я голос бабки, когда был уже практически возле двери в туалет. – Стакан возьми.
Бабка протянула мне стакан, как бы намекая, что она в курсе ночного происшествия и отпираться бесполезно.
– Это не я. Я спал, – выдал я железное алиби.
– Так я ничего и не говорила ещё, – заметила бабка. – На воре и шапка горит.
Я не совсем понял при чём тут горящая шапка. Так бабке и сказал, что шапки у меня нет на голове и соответственно ничего не горит. Даже на всякий случай потрогал руками голову.
– Ты чё там щупаешь? Если мозги проверяешь, то за ночь они не выросли.
– Ба. Да ведь нет на мне шапки. Почему я вор? – не мог я всё понять.
Бабка безнадёжно махнула рукой и сказала, что я болван без шапки и гореть у меня должна жопа за то, что деду в стакан с зубами нассал.
Ввиду того, что кухня у нас была маленькая, а народу прибавилось, завтракать пришлось в две смены. Бабка сказала, что она вообще не понимает, как это недоразумение можно называть кухней. Тем более ещё и принимать пищу тут. С одной стороны, конечно, удобно. Сел за стол и в центре всего. Хочешь – холодильник открывай, хочешь – на плите что-то жарь, не вставая, а хочешь – посуду сразу мой. Но при условии, что ты тут один.
– Так, энурезы, – начала бабка допрос, как только мы уселись с Вовкой за стол. – Сознаваться будем или на анализы поедем?
