- Все, хватит, - он отстранился, тяжело дыша, и прислонился лбом к моему лбу, - иначе тебя лишат статуса адвоката за соблазнение подзащитного.
И это было как нельзя вовремя, потому что уже через минуту дверь открылась и в ней показался конвойный.
- Время вышло, - сухо произнес он, даже не глядя на нас.
- Моника, помни, что ты мне обещала, - было последнее, что успел прошептать мне Ник.
Я вышла из комнаты и направилась к выходу.
После СИЗО я сразу же поехала в управление. Представившись помощником адвоката и на ходу придумав, что привезла следователю документы, я поднялась на второй этаж в поисках нужного мне кабинета.
Как там представился оперативник на задержании? Юсупов?
Я внимательно вчитывалась в таблички на дверях кабинета, пока не нашла нужную.
Ага! Вот, и нужная мне дверь. Юсупов Е.М.
Я решительно постучалась. Время на обдумывание и сомнения у меня не было.
За дверью была тишина. Неужели, нет никого? Черт.
От отчаяния дернула ручку и дверь поддалась. Я заглянула внутрь и вошла.
- Ты кто такая? - раздался за спиной мужской голос.
Я обернулась. У стены рядом со шкафом стоял тот самый оперативник. Юсупов. Я его сразу узнала. Но ответить не его вопрос я не успела.
- Постой, - он опередил меня, - я тебя где-то видел. Помощник адвоката? Так кажется?
Он усмехнулся.
- Чего пришла? - спросил он, усаживаясь на свое рабочее место.
- Я хотела с делом ознакомиться, - честно призналась я. Как ещё объяснить свой неожиданный визит?
- С делом? - важно протянул Юсупов, приподняв бровь и нагло рассматривая меня. - Это могут делать только адвокаты, а не помощники. Где сам адвокат?
- Он на процессе, - соврала я. - Поэтому и прислал меня.
Юсупов недоверчиво смотрит мне в глаза. Потом его взгляд опускается ниже. Я уже чувствую, как он скользит по моей фигуре. Но смутить меня сейчас очень сложно.
Мне нужно посмотреть дело. Я должна узнать, кто начал всю эту возню с обвинениями в педофилии. Зная Ника, он наверняка запретит Олегу обсуждать со мной детали. Поэтому я должна сама.
Наконец, Юсупов возвращает свой взгляд на мое лицо:
- Нет, дорогой помощник адвоката. Пусть сам приходит и вычитывает, - произносит он, но не прощается и даже не намекает на то, чтобы я покинула его кабинет.
- Ну, Вы же можете сделать исключение? - спрашиваю я, закинув ногу на ногу и откидываясь на спинку стула. Этот баран так облизывает меня взглядом, что сомнений у меня нет: он обязательно клюнет.
Юсупов усмехается.
- А что тебе так не терпится? - спрашивает он. - Сегодня после обеда придет адвокат и потом покажет все тебе. Или он и не собирается тебе показывать?
- Слушайте, - мое терпение уже на исходе, - просто скажите, что Вы хотите за то, чтобы дать мне посмотреть дело?
- А ты на все согласна? - щурится он.
От этих его слов мне становится гадко. На что я способна? Сама ещё не знаю. Но чувствую, как к горлу опять подкатывает неприятное желание опустошить организм.
- Вот дело, - Юсупов достает из сейфа под столом тонкую папку. Сразу видно, свежее дело, папка почти пустая. Наверняка, там только постановления о проведении обыска и об аресте, а ещё заявление, на основании которого и началась вся эта история. Вот оно-то мне и нужно.
- Я тебе разрешу даже сделать фото, - продолжает он, держа папку в руках. - Если ты порадуешь меня.
На что он намекает? Я уже еле сдерживаюсь. Выпитый утром кофе на голодный желудок не хочет оставаться во мне.
Я мягко встаю со стула и подхожу к Юсупову. Мои руки опускаются на его ноги и я сажусь у него между ног. И одного вида этой мерзкой самодовольной рожи хватает, чтобы весь мой скудный завтрак оказался на брюках оперативника.
- Твою ж мать! - кричит он и отталкивает меня от себя.
- Ой, простите, - начинаю причитать я, - давайте я вытру.
Но он вскакивает, как ошпаренный, при этом папка с делом отлетает куда-то на пол.
- А, ну, вали отсюда, - он берет меня за локоть и выходит вместе со мной из кабинета.
Толкает меня в сторону выхода.
- Чтоб я тебя здесь больше не видел, - шипит он, выпячивая свой зад, стараясь избежать контакта с облеванными штанами.
Я еще раз извиняюсь и делаю вид, что ухожу. Краем глаза замечаю, что Юсупов семенит в противоположную сторону. По всей видимости, в туалет.
Я захожу за угол и наблюдаю, как он заходит в место назначения и за ним закрывается дверь.
Быстро возвращаюсь назад. Он ведь не закрыл кабинет на ключ. Захожу и хватаю папку с пола.
Остатки моего кофе на полу опять вызывают приступ рвоты.
Судорожно перебираю листы. Ага, вот и заявление в полицию.
Щелкаю его на телефон. И выбегаю в коридор.
Как можно спокойнее, но быстро иду к выходу. Зачем-то поднимаю глаза и они упираются в камеру наблюдения.
Твою ж мать! Я не подумала о том, что здесь все фиксируется. Но что теперь? Дело сделано.
Уже в такси открываю папку с фотографиями на телефоне. Вот оно, проклятое заявление, с которого все началось.
Пробегаюсь по тексту. Составлено очень грамотно и толково. Тут точно не обошлось без помощи юриста.
Увеличиваю строку подписи и меня холодом обдает по спине. Знакомая подпись. Нет. Не может быть. Вчитываюсь в расшифровку подписи в скобках, хотя сама уже понимаю, о ком речь.
Глаза отказываются верить. Густав Сергеевич Краснов. Именно это я читаю в скобках в конце заявления. Густав. Но как? Зачем?
Господи, и за этого человека я собиралась замуж.
Так вот, с чего все началось... Опять я - причина чьих-то бед...
Я так и думала, что все эти обвинения неспроста, не на ровном месте. Кому-то Ник помешал. А причина оказалась во мне. Значит, и устранять ее тоже мне.
Для начала я пишу сообщение Олегу, что на работу сегодня выйти не смогу, потому что чувствую себя не очень. Мне и, правда, нехорошо. В животе все ещё мутит. То ли от переживаний, то ли от всей этой ситуации. Само осознание того, что мой бывший жених мог так поступить сбивает меня с толку и я лишний раз убеждаюсь, что совершенно не разбираюсь в людях.
Хотя одна мысль не даёт мне покоя. Скорее всего, Густав сделал это не по своей инициативе. Ну, по крайней мере, мне хочется в это верить. И мне даже кажется, что я знаю, кто за этим всем стоит. Чтобы выяснить это, мне и надо с ним увидеться.
Не самый подходящий повод для встречи с бывшим женихом спустя долгое время. Но выбора у меня нет. Все, самое дорогое для меня, стоит на кону. И тут уж либо гордость, либо результат.
