На совещания высшего руководящего состава РККА дважды выступил генерал-лейтенант Голиков Ф. И., заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии, начальник Разведывательного управления. В первом своем выступлении
[368] Голиков опроверг «абсурдное утверждение» генерал-лейтенанта Романенко, «что доклад о наступательной операции армии построен на базе возможностей, теорий и взглядов 1932 г.». И далее Ф.И. Голиков привел «фактическую справку», подготовленную руководимым им Управлением для доклада Жукова, которая заключалась «в характеристике сил, сосредоточенных главным немецким командованием против франко-англо-бельгийско‐голландского блока к 10 мая 1940 г.».
Голиков высказал «несколько замечаний по ряду вопросов доклада» Г. К. Жукова, «исходя из собственного командного опыта». Им был затронут широкий круг вопросов от построения «глубины боевого порядка» «фронта одной армии общевойскового порядка и общевойскового назначения в интересах дальнейшего развития фронтовой операции»; «целесообразности или нецелесообразности второго эшелона в составе одной дивизии в составе стрелкового корпуса»; «о порядке сосредоточения войск ударной армии и фронтовых средств командования на ее исходном направлении»; обеспечения «прихода ВВС на помощь по вызову» «в ходе прорыва стрелковых корпусов», «а также путем заранее предусмотренного предоставления ряда средств боевой авиации некоторым корпусам, выполняющим особо важное задание» на основании «небольшого опыта» похода в Западную Украину и т. д. до необходимости «личной рекогносцировки командующего армией … и необходимость присутствия при этом ответственного представителя командования фронта».
Опыт боевых действий германских войск нашел все-таки отражение в этом выступлении начальника Разведывательного управления в части такой первостепенной задачи, которая требовала своего незамедлительного разрешения – необходимости совершенствования используемых средств связи, «решительного поворота в сторону массовой радиофикации нашей армии». «В отношении средств управления, – говорил начальник Разведупра, – я хочу подчеркнуть на данном опыте по Западу и особенно – немецкому опыту, что в нашей армии нужно сделать решительный поворот в сторону массовой радиофикации нашей армии (выделено мной. – М.А.). В отличие от линейных средств связи как основное средство связи должна быть радиофикация. Мы должны основной упор делать по линии [развития] средств связи на радиофикацию, а не на линейную связь, с применением для войск портативной радиоаппаратуры».
Голиков вслед за Проскуровым очередной раз вернулся к проблеме нежелания «командно-начальствующего» состава знакомиться с информационной литературой, издаваемой Разведупром;
«Я спрашивал некоторых командующих войсками округов и некоторых крупных танковых начальников: читают ли они то большое количество литературы, которая, правда, еще недостаточно исчерпывает вопрос, но которая в массовом порядке издается Разведывательным управлением в форме информационных сборников, в форме типографских сводок по Западу и Востоку и т. д. Оказывается, они не знают о их существовании. Между тем в этих изданиях имеется то, что требуется для изучения опыта иностранных армий. Я прошу обратить внимание на эту издаваемую Разведупром литературу и читать ее».
Не вызывает сомнения, что командно-начальствовавший состав в подавляющем большинстве не знакомился ни с выходившими специальными военными журналами, ни с выпускаемой Воениздатом Народного комиссариата Обороны Союза СССР литературой в части опыта современных войн,
«И последнее, – заявил с трибуны начальник Разведывательного управления. – Я хочу предостеречь при изучении опыта иностранных армий избегать преувеличения и преклонения перед успехами этих армий (выделено мной. – М.А.). Для примера могу привести такой случай, имевший место в этой войне. 71-я пехотная немецкая дивизия должна была взять в течение 19 мая высоту 505, на которой было несколько бетонированных точек. Дивизия вела два дня артподготовку, имея 300 орудий на фронт 2,5–3 км. А, в конечном счете, оказалось, что эта высота 505 была взята к вечеру 20 мая не 71‐й пехотной дивизией, а саперами, приданными этой дивизии.
Предупреждаю от преувеличения успехов иностранных армий, так как это вредно отражается на нашем воспитании».
Крайне неудачная иллюстрация к высказанному сомнительному тезису, который к тому же противоречил призывам Голикова к изучению информационной литературы, издаваемой Разведывательным управлением.
Все последующие доклады Ф.В. Голикова начальнику Генерального штаба и наркому Обороны СССР свидетельствуют о том, что он и его подчиненные не «преувеличивали успехов иностранных армий» и не сочли за труд ознакомиться с работой Г.С. Иссерсона «Новые формы борьбы» и свели назначение Разведывательного управления к роли статистов по подсчету (далеко не всегда правильному) количества германских дивизий, перебрасываемых к границам с Советским Союзом.
В другом своем выступлении Ф.И. Голиков поднял три вопроса, «которые в ходе обсуждаемых докладов не получили освещения и должной разработки». «Это вопросы: 1) О постановке службы ВНОС [служба воздушного наблюдения, оповещения и связи] в нашей армии. 2) Вопрос о дорожно‐мостовой службе по строительству, восстановлению дорог и мостов, особенно в перспективе крупных наступательных операций. 3) Вопрос о постановке в нашей армии службы регулирования»
[369].
«Говоря по первому из них, – отметил Голиков, – я должен отметить, как чрезвычайно, мне кажется, важное обстоятельство, что боевая бомбардировочная авиация типа пикировщиков в борьбе с танковыми соединениями, особенно в глубине произведенного оперативного прорыва механизированными корпусами, является одним из важнейших и главнейших врагов крупных механизированных и моторизованных соединений. Не менее важна ее роль в обеспечении боевой деятельности наших танковых сил и в условиях до вступления в прорыв.
Нечего говорить о важности службы ВНОС для всей нашей армии вообще и в особенности в условиях наступательной операции ударной армии. Между тем состояние службы ВНОС в наших частях, в нашей армии в целом, судя и по фактам мирного времени, по пролетам случайным или неслучайным отдельных самолетов противника и во время боевых операций, говорит о том, что вся существующая система связи, оповещения и наблюдения, подготовки и службы наших частей ВНОС, в результате которой целые месяцы остаются без наличия постов ВНОС, не гарантируют нам ни в какой степени нужного времени для предупреждения и подготовки как средств ПВО глубинных пунктов, так даже войск, стоящих непосредственно вблизи линии фронта.
Сам состав постов ВНОС, не говоря о специальных частях ВНОС, (я имею в виду войсковые части), в смысле подготовки и материальной обеспеченности, подготовлен и обеспечен крайне плохо. Нет даже на сегодняшний день твердой и окончательной постановки вопроса о хозяине и руководстве службой ВНОС в смысле точного разделения функций между службой ПВО и управлением ВВС.
