а) стремлением Германии усилить свою восточную границу с СССР, поскольку она была значительно ослаблена в период решительных операций на западе;
б) усилением влияния Германии на юго-востоке Европы в связи с осложнением положения на Балканах;
в) необходимостью размещения освободившихся после перемирия с Францией войск на территории с враждебно настроенным против Германии населением и с более богатыми продовольственными ресурсами.
2. Переброска германских войск в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши, начиная с 23 июля, значительно сократилась. …»»
[171].
Информация о том, что «свыше 70 дивизий, т. е. одна треть сухопутных сил германской армии, сосредоточено на востоке против СССР», не соответствовала реальному положению вещей – по состоянию на 7 октября 1940 г. на Востоке было развернуто всего до 30 дивизий, в том числе три танковые и две моторизованные
[172]. Утверждение же, что до 55 дивизий (включая все танковые и моторизованные) из них «расположены в приграничной с СССР полосе в плотной группировке» являлось полной нелепостью. Столь, безусловно, тревожная информация могла подтолкнуть к неадекватной реакции советское руководство. Что же касается сделанных выводов, то они разительно отличались от содержания разведсводки. Конечно, можно было допустить, что о наращивании группировки немецких войск доложили, а в выводах подстроились под принятое видение обстановки в «верхах».
Главнокомандующий кригсмарине предпринимает попытки убедить Гитлера переориентировать борьбу с Англией, перенеся ее на периферийный театр. Из дневника руководства военно‐морскими операциями:
«26. 9. 1940.
Главнокомандующий военно‐морским флотом докладывает фюреру свои соображения по сложившейся обстановке. Необходимо с помощью немецких сил захватить Суэцкий канал. Отсюда можно двигаться на Палестину и Сирию. Тогда Турция у нас в руках. В этом случае русская проблема приобретает иной вид. Россия постоянно будет бояться Германии. Сомнительно, что в этом случае окажется еще необходимым действовать против России на Севере.
Фюрер согласен с этими соображениями. Нужно побудить Россию искать выходы к океану, активно действуя на направлении Иран – Индия; по словам фюрера, это для России важнее, чем позиции на Балтийском море. Фюрер заметил, что и по его мнению Россия побаивается германской мощи; русско-финский конфликт фюрер оценил как маловероятный в текущем году».
Мысли, высказанные Гитлером, найдут свое закрепление в предложениях Советскому Союзу, когда речь пойдет о его присоединении к Тройственному пакту.
27 августа командованию вермахта были доведены Указания Верховного главнокомандования вооруженных сил относительно операции «Морской лев» и перемещения войск в Генерал-губернаторство:
«По докладу главнокомандующего сухопутными войсками 26.8 фюрер принял следующие решения и распоряжения (выделено мной. – М.А.):
1) Операция “Морской лев”.
Операции сухопутных войск должны осуществляться, исходя из существующих возможностей в отношении наличия транспортных судов и возможностей прикрытия погрузки и переброски.
Предусмотренные к переброске сухопутные силы, включая предусмотренные главнокомандующим военно-воздушными силами зенитные подразделения, должны быть перестроены с таким расчетом, чтобы:
а) в Роттердаме и Антверпене можно было произвести погрузку в предусмотренном военно‐морскими силами объеме;
б) предполагая благоприятное положение противника, для непосредственной однократной переброски из Гавра в район высадки “Е”, были использованы только 25 судов, не считая катеров и прибрежные мотопарусники, в то время как другие 25 судов, также однократно загруженные в Гавре, были направлены вдоль французского побережья в район южнее Булони и оттуда в район выгрузки “Д”. При благоприятной обстановке на море эти 25 судов затем должны быть также приведены вдоль английского побережья в район выгрузки “Е”.
Фюрер выражает желание получить от ОКХ составленный на этой основе обзор предполагаемого распределения сил и средств, хода передвижений и планов по высадке, составленный раздельно по соединениям, районам и времени осуществления.
2) 21-я группа [Норвегия].
Поскольку в настоящее время не имеется в распоряжении горнострелковой дивизии, главнокомандующему сухопутными войсками предлагается проверить, нельзя ли по тому же методу, какой применялся при новых формированиях в Германии, сформировать из дивизий, находящихся в Норвегии, еще одну дивизию и по возможности оснастить ее как горнострелковую дивизию.
3) Незамедлительно начать еще большее укрепление сил, расположенных в настоящее время в генерал-губернаторстве.
Для этого:
а) перевести примерно 10 дивизий на восток (выделено мной. – М.А.) таким образом, чтобы это существенно не отразилось на транспортных перевозках для экономики;
б) перевести примерно 2 танковые дивизии из Германии в самую крайнюю юго-восточную часть генерал-губернаторства, как только будут приведены в исправность их материально-технические средства.
При размещении вновь подтягиваемых сил руководствоваться тем, чтобы в случае необходимости была гарантирована возможность их быстрого использования для защиты румынской нефтеносной области.
Начальник штаба
верховного главнокомандования вооруженных сил
Кейтель»
[173].
От сухопутных войск требовалось быть реалистами: учитывать существующие возможности в отношении наличия транспортных судов и возможностей прикрытия погрузки и переброски.
Неопределенность в принятии военно-политических решений (и, как следствие, военных решений) Гитлером прозвучала в записях Гальдера в этот же день:
«27 августа 1940 года
«9.00 – Совещание с главкомом: Оно снова касалось ряда пунктов, затронутых в последнем высказывании фюрера. По-видимому, эта речь была, как всегда, политическим калейдоскопом. Разбросанность мысли: намереваются “запрячь” Испанию, не думая. об экономических последствиях этого шага; рассчитывают на Северную Африку как на театр военных действий против Англии (Египет, Ближняя Азия, оттеснение англичан с Кипра и из Хайфы?!); хотят “охранять” Румынию, стремясь, однако, сейчас не очень возбуждать Россию; предполагают быть в готовности на Севере (Петсамо), если русские возобновят конфликт с Финляндией.
Сухопутные войска должны быть ко всему этому готовы, не получая ясной, конкретной задачи (выделено мной. – М.А.)».
Из директивы ОКВ от 30 августа 1940 г. о подготовке операции «Морской лев»:
