11 октября 1940 г. генерал-лейтенант Ф.И. Голиков был впервые принят И.В. Сталиным для доклада. Встреча происходила без посторонних и продлилась 40 минут – с 21 ч. 45 м. до 22 ч. 25 м. После того как вышел начальник Разведывательного управления, к Сталину одновременно, в 22 ч. 30 м., зашли: Жданов, Андреев, Маленков, Молотов, следом – Микоян (22 ч. 40 м.), Булганин (22 ч. 55 м.) и Вознесенский (22 ч. 55 м.). Позднее, в 23 ч. 05 м., прибыл нарком внутренних дел СССР Берия (в состав наркомата входил 5‐й отдел ГУГБ, занимавшийся внешней разведкой). Все вышеперечисленные вышли от Сталина в 00 ч. 50 м.
Что именно Ф.И. Голиков мог докладывать, Сталину однозначно сказать трудно. Несомненно одно: речь шла об информации, полученной ранее военной разведкой, касавшейся позиции Германии по отношению к Советскому Союзу в военной и экономических областях.
Что же касается операции «Морской лев», то ее надо было сворачивать, по крайней мере, на зиму. В направленном ОКХ в штаб оперативного руководства ОКВ послании было отмечено следующее: «Сосредоточение большого количества техники и крупных сил в непосредственной близости от портов отправления, как этого требует установленный десятидневный срок, при постоянных воздушных налетах английской авиации на побережье Канала ведет к весьма чувствительным потерям в живой силе и технике. При поддержании теперешней степени готовности страдает подготовка участвующих войск и не могут быть проведены предусмотренные на зимний период организационные мероприятия – передача примерно трети личного состава подразделений новым формированиям, зачисление на их место новобранцев. Среди подготовленных для участия в операции “Морской лев” подразделений находятся саперные и другие части, входящие в отправляемые на восток дивизии и остро необходимые там. Их исключение и замена другими формированиями при существующей степени боевой готовности невозможна. Если существует намерение поддерживать ее на протяжении зимних месяцев, так чтобы операция “Морской лев” могла быть проведена в любое время после предусмотренного на сбор периода, как последний удар по близкой к окончательному краху Англии, тогда ОКХ предлагает продлить этот период до трех недель (выделено мной. – М.А.). Если же, напротив, есть желание поддерживать боевую готовность исключительно с целью оказания военного и политического давления на Англию, тогда она может быть снижена с помощью отвлекающих маневров настолько, чтобы обеспечить возможность выполнения предписанных организационных мероприятий»
[219].
Столь весомым аргументам Гитлеру нечего было противопоставить.
12 октября Гитлер, наконец, отменил вторжение, по крайней мере, до весны, о чем сообщалось в Директиве ОКВ:
«1) Фюрер принял решение о том, чтобы приготовления к высадке в Англии с настоящего времени и до весны сохранялись лишь как средство политического и военного давления на Англию.
Если весной или в начале лета 1941 г. вновь будет намерение осуществить высадку в Англии, то своевременно будет отдан приказ о необходимой степени боевой готовности. До тех пор необходимо улучшить военные основы более поздней высадки (здесь и далее выделено мной. – М.А.).
2) Все связанные с ослаблением степени боевой готовности мероприятия устанавливаются главнокомандующими видами вооруженных сил, исходя из следующих положений:
а) необходимо у англичан сохранять впечатление, что мы продолжаем готовить высадку широким фронтом;
б) однако вместе с тем необходимо освободить экономику Германии от излишнего бремени….»
[220].
Это решение Гитлеру облегчил тот факт, что воздушные налеты на Англию, проводившиеся с 13 августа 1940 г., показали, что решающих успехов добиться не удалось, а потери начали подтачивать силы немецкой авиации
[221].
Таким образом сроки вторжения в Англию многократно переносились: «Приготовления к общей операции закончить к середине августа»; готовность к высадке – 15 сентября; проведение операции – 15 сентября; осуществление высадки 21, 27 сентября, возможно, 8 октября; 3 октября рассматривалась возможность проведения операции через 20 дней. При этом делались оговорки: приказ поступит за 10 дней до начала операции, окончательный приказ – за три дня и была предусмотрена возможность отмены проведения операции за 24 часа.
Столь подробное цитирование документов имело в том числе цель показать всю серьезность намерений Гитлера. Утверждать однозначно, чем завершилась бы операция по высадке десанта на побережье Великобритании – провалом или очередной победой, невозможно. Однако, невзирая на «раздрай» между сухопутными войсками и военно‐морским флотом, на отсутствие ожидаемых результатов в воздушной войне над небом Англии, войска бы выполнили приказ фюрера, будь он отдан.
Все директивы и указания верховного главнокомандования вермахта начинались словами: «фюрер принял решение», «фюрер принял следующее решение». Только от него зависело проводить операцию «Морской лев», перенести или отменить. Мнения главнокомандующих видов вооруженных сил принимались к сведению и не более того.
Единолично! без каких-либо консультаций с командованием вермахта, было принято решение о проведения кампании на Западе (план «Гельб»), а затем многократно!!! переносились и корректировались сроки начала этой кампании, однако в отличие от «Зеелёве» эта операция в конце концов была реализована
[222].
