«Основная причина поражения Польши, – по оценке 5‐го управления РККА, – заключалась во внутренней слабости бывшего польского государства и противоречиях, существовавших в нем.
Польша являлась многонациональным государством. В составе ее населения поляки составляли лишь около 60 %, остальные 40 % населения составляли национальные меньшинства, главным образом украинцы, белорусы и евреи. Национальная политика правящих кругов Польши характеризовалась подавлением и угнетением национальных меньшинств, особенно украинцев и белорусов. Являясь объектами самой грубой, беззастенчивой эксплуатации, национальные меньшинства Польши не могли быть надежным оплотом государственного режима. Многонациональное государство, не скрепленное узами дружбы и равенства населяющих его народов, а, наоборот, основанное на угнетении и неравноправии национальных меньшинств, как была Польша, не могло представлять крепкой военной силы».
Практически тот же текст с небольшими сокращениями был опубликован в № 12 «Военного зарубежника» за 1939 год. Редакция журнала сочла нужным предварить публикацию статьи следующим комментарием (видимо, для того, чтобы скрыть происхождение материала): «Помещаемый нами обзор германо-польской войны составлен на основании скудных и преимущественно германских сведений, опубликованных в прессе… Поэтому обзор отнюдь не претендует на точность описания событий, а знакомит читателя лишь с тем, что было изложено в зарубежной печати»
[318].
В последнем номере (№ 12) за 1939 г. «Военной мысли» была также опубликована статья «Германо-польская война» (сноска: «по обзорам иностранной печати»)
[319]. Фамилия автора была дана в сокращенном варианте «Ло-в». Им являлся профессиональный разведчик Иван Сергеевич Лобанов
[320]. «В основу германской наступательной операции в войне против Польши, – писал военный разведчик, – была положена большая глубина и непрерывность действий. Следующие один за другим удары не позволили укрепиться на импровизированных позициях. При правильном руководстве со стороны польского командования натиску германских частей могла бы быть противопоставлена подвижная оборона, что могло позволить закончить мобилизацию и формирование новых дивизий для организации обороны на естественных рубежах Нарев, Висла Сан или на Буге. Учитывая возможность такого варианта, германское командование форсировало наступление, а польское высшее командование вместо организации контрманевра поспешило бросить свои части, потеряло управление и бежало. Отдельные, разрозненно действующие польские части были предоставлены сами себе.
В этой войне был полностью осуществлен принцип охватывающих ударов, которому так сильно содействовала техника. …
Германо-польская война подтвердила ранее высказывавшиеся взгляды о большом значении авиации в будущей войне. В первый же день германская авиация приступила к очищению воздуха от авиации противника. Благодаря разгрому аэродромов и баз с горючим через несколько дней было завоевано господство в воздухе. … Завоевав господство, германская авиация свободно могла оказывать помощь мото‐мехдивизиям и пехоте. Заслуживает самого серьезного внимания взаимодействие танков и авиации. Имелось много примеров тому, когда танковая часть могла продолжать наступление только после существенной помощи со стороны авиации. Если авиация доказывала свое большое влияние на ход сражений, то не в меньшей степени, а, пожалуй, доказали это танки.
Германские военные специалисты стояли на точке зрения массового применения танков, а не распыленного… Ген. Гудериан признавал за танками обязанность помогать пехоте, но считал, однако, эту помощь действенной лишь в их массовом применении. Тенденция же массового применения приводила к самостоятельным действиям танковых соединений. Поэтому танки должны были применяться преимущественно в составе оперативных соединений для решения оперативных задач. Массовое применение танков на решающем направлении и в решающий момент дало возможность развить тактический успех в оперативный маневр, приведший к окончательному слому сопротивления противника и благоприятному исходу войны. … Танки проникали на большую глубину неприятельской территории, громили штабы соединений, разрывали войска противника на отдельные куски, занимали переправы на реках (корпуса ген. Гудериана и ген. Гота) и становились лицом на запад встречая отступавшего противника».
Лобанов один из немногих, если не единственный, говорил о том, что «натиску германских частей могла бы быть противопоставлена подвижная оборона, что могло позволить закончить мобилизацию и формирование новых дивизий для организации обороны на естественных рубежах Нарев, Висла Сан или на Буге».
Из обзора «Война на Западе (10.5-25.5.40)», изданного 5‐м управлением по «горячим» следам:
