Вывод. Возможность внезапного нападения вынуждает готовиться деятельнее, чем когда-либо, к подвижной войне (выделено мной. – М.А.)».
В своем комментарии к статье французского полковника редакция среди прочих соображений отметила следующее: «… общая установка автора представляет бесспорно современный интерес, а некоторые его замечания заслуживают серьезного внимания, например, его замечание о том, что подготовляемое некоторыми агрессивными государствами внезапное вторжение в самом начале войны должно служить одним из побуждений к разработке приемов подвижной войны: интересны также высказывания автора по таким вопросам, как “проницаемость” современных фронтов для моторизованных соединений, современные методы маскировки, химические заграждения, приемы подхода к полю боя и ведение боя моторизованными соединениями, значение усовершенствованных средств связи и управления»
[327].
На страницах этого же специализированного журнала в 1939‐м году была опубликована статья американского полковника Конрада Ленза «Как развертывается современная война»
[328].
«Внезапность не является новым приемом на войне; это очень старый принцип, ценность которого признается всеми. – Утверждает американский полковник. – Но в применение этого принципа сейчас внесены изменения, особенно это касается начала войны.
Внезапность может быть применена в отношении времени, местности или сил. Она желательна в отношении всех трех этих факторов, но из них наиболее важный – время.
Если атаковать противника неожиданно, то он может оказаться неподготовленным и понести серьезные и, возможно, непоправимые потери. Напротив, если не удастся внезапность, то атакующий может быть разгромлен в начальной стадии его операции. …
Ныне формальное объявление войны считается излишним; старое правило рыцарства предупредить человека прежде, чем его ударить, вышло из моды, оно заменено принципом внезапности.
Короткий период дипломатических трений перед объявлением войны заменился дипломатическими трениями, длящимися непрерывно и не обязательно влекущими за собой войну в какой-то определенный срок (выделено мной. – М.А.). Этот период дает агрессору возможность отложить срок начала войны до тех пор, пока обстановка не будет наиболее благоприятной. Длительные дипломатические трения дают возможность подготовить население страны к предстоящей войне. …
Период дипломатических трений может служить испытанием для будущих союзников. Можно определить, кто будет союзником. Принимаются меры в отношении взаимной помощи на земле, в воздухе, на море. Обсуждаются, изменяются, корректируются и расширяются комбинированные военные планы, обеспечивается использование ресурсов, решается вопрос о датах и пунктах начальных операций.
Длительные дипломатические трения дают возможность наблюдать за вероятной группировкой сил противника. …
Если во время дипломатических трений станет ясным, что собственные силы, ресурсы или материальная часть имеют какие-либо дефекты или что противник и его вероятные союзники будут слишком сильными, то война агрессором может быть отложена. Тогда принимаются необходимые меры с целью исправить замеченные недостатки, накопить необходимые ресурсы, материальную часть, золото и одновременно наблюдать за противником, по крайней мере за тем, не начал ли он подозревать агрессию…
Дата начала войны должна быть неизвестной, почти неожиданной для того государства, на которое собирается произвести нападение агрессор. Последний может развивать дипломатические трения таким образом, чтобы каждая из нескольких стран считала, что нападение будет произведено на другую. Если нельзя соблюсти внезапность в отношении времени, то весьма существенно, чтобы дипломатические трения не давали указаний относительно того, где будут приложены главные усилия, а также относительно сил, предназначенных к использованию.
Страна, не желающая воевать, не имеющая перед собой цели, которая оправдывала бы войну, страна, стремящаяся жить в мире, если она считает, что в какой-то неизвестный день на нее нападут, может предпочесть не ждать, когда вероятный противник найдет благоприятные для себя условия. Если должна быть война, то военные соображения могут определить, когда лучше ее начать, чтобы избежать худших последствий. Предположим, что некоторые страны подозревают, что против них готовится война другими странами, которая начнется через некоторый неопределенный срок. Не будет ли лучше взять быка за рога и нанести ему удар немедленно, не дожидаясь, пока рога достаточно вырастут и тогда это будет, несомненно, делом более трудным. Разве будут, например, ждать, когда бешеная собака кого-нибудь укусит; не уничтожат ли ее раньше, чем она нанесет вред?
При наличии постоянных дипломатических трений любое благоприятное сочетание обстоятельств может быть использовано для развертывания войны без всяких предупреждений. В этих условиях существенно важно, чтобы страна, готовящаяся к обороне, непрерывно поддерживала в своем народе дух энтузиазма, соответствующим образом использовала всякие предлоги, доказывая виновность агрессора. …
Предвидя войну, государства укрепили свои границы. Нападающий может обойти укрепленную линию, пройдя, если он найдет это необходимым, через нейтральную территорию, или же должен пойти на штурм. При современном способе устройства укрепленных линии штурм будет применяться в большинстве случаев для вторжения на чужую территорию в случае войны.
Чтобы операция прорыва была успешной, необходимо пробить брешь, размер которой позволил бы пройти через нее достаточному количеству войск для развития главного сражения в благоприятных условиях. При осуществлении такой задачи весьма важно соблюсти внезапность в отношении места с тем, чтобы предупредить возможность сосредоточения сил противника в тылу атакуемого сектора. Вследствие того, что войска, стоящие на границе, обычно уже отмобилизованы, внезапность в отношении времени будет менее важной; следует рассчитывать, что пограничные гарнизоны всегда находятся в боевой готовности. Агрессивное государство, имеющее более одной границы, для того чтобы сосредоточить свои усилия на определенном секторе, на одной границе, возможно, займет оборонительное положение на остальных».
Об особенностях начального периода современной войны писал полковник А.И. Старунин
[329], в недавнем прошлом один из руководителей военной разведки. В статье «Оперативная внезапность»
[330], опубликованной на страницах журнала Народного комиссариата обороны Союза ССР «Военная мысль» № 3 за 1941 г., Старунин счел необходимым отметить следующее:
