Мы вчетвером сидели на трибуне на четырех тронах и любовались на радующихся своих подданных, которые ели, пили, веселились, обнимались, устраивали между собой тренировочные бои. И это дворяне и приближенные к главам государств, а что творится в городах?
— А ведь до появления империи я об этом даже и не мечтал. — сказал султан.
— До появления империи, это было невозможным. — сказал Аталаил.
— Согласен. — добавил Генрих.
— Я сам несколько лет назад и предположить не мог, что стану императором и смогу создать целое государство. А ведь я работал простым начальником отдела разработки мехатронных устройств. — сказал я.
— Кем ты работал? — переспросил меня Диоф.
— Это такая должность маленького руководителя в другом мире, у которого в подчинении несколько человек. Занимались мы тем, что создавали устройства на подобии мехов, которых вы видели. Только они выполняли не военные задачи, а бытовые.
Все замолчали и уставились на меня, а я, увидев их отвисшие челюсти, решил их добить. Ведь теперь, когда мы связаны клятвой, они имеют право знать обо мне больше.
— Я иномирец. Меня сюда призвал за миг до моей смерти в том мире предыдущий Повелитель Смерти, чтобы принести в жертву. Однако он поторопился и ошибся. В результате чего потратил слишком много сил на мое перемещение в этот мир. Узы подчинения высшей нежити ослабли, как и защитное поле закрывавшее склеп в котором он находился. И высший вампир, который должен был занять место Повелителя Смерти, ворвался и попытался убить своего Повелителя. Но на его беду в склепе был я и после нанесения смертельных ран повелителю, он пропустил мой удар. Точнее он на него даже не отвлекся, а заря. В руках у меня был подобранный мной жезл Повелителя Смерти.
Только я все это воспринимал по-другому. Мне казалось, что какой-то мужик убивает дедушку в балахоне. Поэтому я схватил ближайшую «палку» и оттолкнул ею нападающего.
После того, как я понял, куда я попал, я перепугался. Но Повелитель Смерти сказал, что выжить он уже не сможет, зато сможет отомстить своим убийцам, сделав меня живым Повелителем Смерти. Что собственно он и сделал. А дальше появилась Мортис и одобрила мою кандидатуру, при этом обозначив мои обязанности по сохранению баланса на Эратионе теми способами, которые я сочту правильными.
Затем я им рассказал, как я добрался до своего замка, как освободил людей и, как завоевал доверие своих подданных. Три главы государства сидели еле дыша, боясь перебить меня или нашуметь и тем самым пропустить хотя бы одно мое слово. А когда я им рассказал, про свою первую встречу с Немезидой и мои отказы стать ее первожрецом, три великих главы смотрелись, как дети, слушающие интересную сказку в исполнении лучшего барда Эратиона, открыв рты. Про остальные встречи и то, что я должен сделать по договоренности с Немезидой, я говорить не стал. Скоро сами все узнают.
Ситуацию спасла Лия. Она подошла ко мне, села мне на колени и поцеловала очень нежно и страстно.
— Мальчики, я заберу у вас своего любимого на пару часиков. Вы не обидитесь?
Все трое только покачали головой, но в последний момент Аталаил все же собрался с мыслями и спросил меня:
— Так ты не северянин?
— Северянин. — ответил я. — в том мире я тоже жил на крайнем севере, где сильные морозы, мощнейшие ветра и кругом снег.
— Я не в этом смысле. — тут же нашелся Великий Князь, видимо беспокоясь о том. Можно ли мне теперь доверять.
— Все говорят, что я северянин во всех смыслах, просто странный.
— Это правда. — ответил король Мирдрамара. — Все северяне в нем уверенны, иначе бы никто из них не принес бы ему присягу на крови.
Видимо Аталаил вспомнил этот факт и успокоился.
— Император открыл вам великую тайну про себя. Но я прошу вас не менять к нему отношения. Он считает вас друзьями и хочет, чтобы вы относились к нему также. Без всяких расшаркиваний. Это возможно? — спросила Лия.
Видимо «мальчики» начали приходить в себя от услышанного и Генрих ответил:
— По этому поводу можете не беспокоится. Ты главное нам его верни не позже, чем через два часа. Нам тут темный ушастый пообещал иллюмиэль, но сказал, что для этого его надо омыть в священной воде, а приготовить ее должен именно император.
— Тогда точно верну. Я тоже хочу попробовать иллюмиэль. С некоторых пор я могу чувствовать вкус еды. А кто его привезет? — спросила Лия.
— Ирундэль. Так я назвал своего друга — золотого дракона. — ответил Аталаил.
Мы телепортировались в мои покои в гору аванпоста и занялись любовью. Не знаю почему, но после того, как я попробовал соитие, занятия любовью с Лией не оставляли у меня чувства неудовлетворенности, как это бывало с другими девушками. Нет, конечно, соитие лучше, но все же. Я просто наслаждался каждой секундой проведенной в постели со своей любимой. После приключений здесь в бывших владениях отступника, я понял, как же она мне дорога и старался максимально выкраивать себе свободного времени, чтобы провести его с Лией. Остальные это понимали и не препятствовали мне.
Два часа пролетели, как одно мгновение, но я все же остался вполне довольным, как и Лия. Мы телепортировались к столу правителей альянса и я поставил стул, точнее кресло, которое Лия попросила меня с собой прихватить из моих покоев. Я поставил кресло рядом со своим и усадил на него Лию. Глядя на эти манипуляции и жены остальных глав альянса присоединились к нашему столу. Рядом со мной поставили бочку с водой покрытую энергетическим изолятором и открыли крышку. Я вытянул из нее всю энергию смерти и прислуга тут же закрыла бочку.
Через какое-то время на площадь приземлился золотой дракон. Теперь он сильно отличался от того, новорожденного дракона, что когда-то предстал перед нами. Его осанка и движения говорили о том, что перед нами величественный древний представитель гордых золотых драконов, а не обычный костяной дракон, который не может управлять своими стеклянными глазами.
Один из темных эльфов тут же забежал в раскрытую драконом грудь и быстро вернулся оттуда, неся небольшой ящичек. Ящичек оказался не таким уж и маленьким, когда его принесли к нашему столу и выложили содержимое. Иллюмиэль сложили в емкость для мытья, чем-то напоминающую тазик. В него же налили священную воду. Все время пока иллюмиэль мыли и он лежал в священной воде, я откачивал из нее энергию смерти, поскольку она потихоньку проникала в воду из окружающего пространства.
Нарезали и подавали этот невероятно вкусный фрукт только мы с Аталлаилом нашими метриловыми кинжалами. После чего передавали его остальным. Надо было видеть наши довольные, расплывающиеся в неописуемом удовольствии лица и истекающие слюнями лица тех, кто наблюдал за нами.
— Я не ела ничего вкуснее, сказала супруга Генриха Анна.
Остальные даже не стали тратить время и силы на слова, просто наслаждаясь невероятным вкусом, прикрыв глаза.
