– Спарринг.
– Губу закатай, малыш.
– Это моё условие.
– Условия будешь дружбанам ставить, а ты сейчас с кем разговариваешь?
– Э-м… с будущим папой? – Воспользовался стервец информацией и Филя быстро пожалел, что поделился ею так рано.
– Вот именно. И ты не смотри, что у меня тренировочных часов мало. Весовую категорию и опыт ещё никто не отменял.
– Ладно, тогда этот разговор откладываем до лучших времён. Больше ничего ты от меня о маме не узнаешь.
– Огонь выключай, торгаш. – Рыкнул Филя, понимая, что против пацана не попрёшь.
– Вот и славненько. – Потёр руки Андрей, предвкушая скорый бой, достал лопатку и быстро разложил приготовленную яичницу по заранее подготовленным тарелкам.
– Что ещё я должен знать?
– Ну, таким мелочи как цветы и побрякушки маму не берут, это не будет иметь никакой ценности в плане развития отношений, но приятно будет точно.
– Допустим, только ты, давай, что-нибудь посущественнее.
– А если посущественнее, то её сразу нужно брать в оборот, пока не почувствовала свою власть, потому что в противном случае она превратиться в диктатора и сказать что-то против её слова будет нереально.
– Это лучше.
Филя уплетал яйца и думал, думал. Он и сам догадывался, что с Ларисой всё не так просто, потому и медлил, приучал к своему присутствию в её жизни, а вот теперь всё стало на свои места. И малец, безусловно, прав, церемониться с ней будет большой ошибкой, а вот показать, кто в доме главный, это вполне реально.
– Слушай, а когда мама придёт? Во сколько, кстати, ты говорил пришёл сам? В восемь?
– В восемь. Только мама не придёт.
– С чего ты взял?
– Хотя бы с того, – задумчиво произнёс Андрей, застыв с вилкой у рта, – что уже почти одиннадцать, а в двенадцать начинается смена. Выходной у мамы всего один и он не сегодня, а завтра. Так что она не придёт.
– Отлично! А почему ты мне сразу об этом не сказал? – Филя бросил и вилку, и нож, осушил уголки губ поданной Андреем салфеткой и успел надуться и нахмуриться.
– Так, ты не спрашивал, а сразу: называй меня папой! Да я и не думал, что это важно. Если уж она тебя дома оставила.
– Ладно, посуду помоешь, – на ходу крикнул он Андрею, который успел пожалеть, что пригрел и накормил родственничка, – я к Ларисе. И ей ни лова, как договаривались.
– Иди уже, герой-любовник.
И герой пошёл, точнее, поехал, потому что успеть хотелось до начала смены. Разговор предстоял непростой, но стратегически важный в завоевании главенства и доверия, поэтому на месте он был уже через полчаса. Вошёл через служебный вход, для охранника хватило одного взгляда, и сразу пришла мысль, что тут поувольнять всех к чёртовой матери пора: кого попало в ресторан пускают. На кухне уже весело щебетали две посикушки, на Филю посмотрели с интересом, но когда он остановился у кабинета Ларисы, притихли.
– Чтобы полчаса никто и близко не подходил. – Рыкнул он и те дружно и синхронно кивнули. – Дурдом!
Выйти на шум на кухне я не успела, моя дверь быстро открылась и в проходе появился недовольный Филя, но вызвал не удивление, а умиление, зол он, видите ли.
– Доброе утро, родная, что ты тут делаешь?
– Доброе, Филипп Аркадьевич, у меня к вам тот же вопрос.
Такое приветствие его совсем не обрадовало и через пару секунд мои руки были лишены возможности двигаться, а размякшее от знакомого запаха тело, отказывалось сопротивляться.
– Лариса, – вкрадчиво начал он, взглядом изучая моё лицо, глаза, словно проверяя на наличие повреждений, – какого чёрта? Ты спала вообще?
Не спала и не собиралась, Филя оказался мощнейшим энергетиком, поэтому всё утро я трудилась на благо Лёнчика, который даже не завтракал, в предвкушении дегустации. Но Филе этого знать не стоит.
– Разве я похожа на робота? – Усмехнулась, ластясь о колючую щетину, путая в ней свои волосы. – Спала, только недолго. Разве у тебя такого не бывает? На работу хочется так, что просто сил нет?
– В утро, когда я просыпаюсь с красивой девушкой? Нет, не бывает. И просыпаться один после такой ночи я не имею привычки, поэтому ты мне кое-что должна.
Поцелуй не заставил себя ждать. Не такой как ночью, не такой как после работы, а более глубокий, более напористый, как его приказ, как моё подчинение. Долгий, мучительный, отнимающий силы, а затем характерные движения бёдер и то, что упирается мне в живот, явно требующее внимания.
– Филя, работа, – проскулила я, освободив на секунду свои губы.
– Уже Филя, так быстро? А как же Аркадьевич? – Между короткими поцелуями, которыми осыпал мою шею и грудь, шептал он. – И причём здесь работа? Разве ты не знаешь, как полезен утренний секс?
– Филя, здесь негде…
Я пыталась, я старалась, но отпираться было просто бессмысленно. Вы когда-нибудь пытались противостоять толпе, наполняющей вагон в метро? Так вот, возбуждённый Филя это то же самое, непреодолимое обстоятельство.
– Стол, четыре ровные стены, а тебе негде?
Ничуть не стесняясь в своих характерных телодвижениях и в маршруте вездесущих ладоней, которые успели изучить не только то, что у меня под рабочим пиджаком, но уже усердно открывали новые территории и пространства, Филя одной рукой подхватил меня под попу и усадил на стол. Видимо, стена ему показалась не такой заманчивой. Зубами едва ли не вырвал несколько пуговиц, которые были сверху и мешали ему лицезреть грудь, с остальными я справилась сама, поддаваясь напору.
– Филя-а, у меня дверь не закрывается, – справлялась не только с ним, но и со своими желаниями, пыталась достучаться я до здравого смысла. Стучала, стучала, а потом усомнилась в его наличии и смолкла.
– Перестань, никто не войдёт.
Вот, мне бы его уверенность, я бы президентом стала.
– Филя, не надо.
– Я пришёл за утренней порцией любви и я её получу.
Борясь со мной за молнию на моих же брюках, уже практически рычал он.
– Ты проспал свою утреннюю порцию.
– А мне показалось, что одна милейшая стервочка её у меня безбожно украла.
Я не отдавала ни одного сантиметра обнажённого тела без боя, пока Филя не изловчился и не вытряхнул меня из одежды, и если раньше ещё возникала такая мысль, как скрыться от этого маньяка сексуального на кухне, то в нижнем белье я туда точно не побегу.Теперь я была зажата в углу собственного кабинета, в который по неосторожности заскочила, скрываясь от преследования, спиной к стене, которая, как только что выяснилось, ничуть его не смущала. Между моих ног довольно-таки фривольно устроился Филя, его губы успокаивающими поцелуями ласкали шею, одна рука помогала в удержании меня на весу, вторая же, активно раскатывала презерватив. Но никакой мне в этот раз томительной ласки и желанной нежности, рано, рано его хвалила! Похотливое животное, которому даже мои трусики не помеха, а так, препятствие, которое можно легко подвинуть в сторону. Все движения резкие, уверенные, достигающие цели, взгляд глаза в глаза, тяжёлый, обвиняющий, дыхание ровное, размеренное. Филя вчера и сегодня – это два разных человека, две разные стихии, такие непохожие, но такие желанные. И с каждым его новым толчком, всё больше свыкаюсь с мыслью, что именно этого я и хотела, этого ждала и на это надеялась. И вся его напускная жёсткость подстёгивает меня, заставляя забыться, отдаться желанию, повиноваться его воле, и, возможно, впервые в жизни, быть ведомой, ни на что не отвлекаясь.
