Когда лезвие тесака вонзилось в сантиметре от его головы, Эдик смолк, сник и побледнел до цвета мела. А я слишком спокойно, хладнокровно, вкладывая в слова всё то, что не смогла сказать при расставании, добавила:
– Ещё раз я или Андрей услышим о тебе, увидим тебя на горизонте – можешь застрелиться, иначе снесу башку и не задумаюсь. И я не жалею, что такое ничтожество как ты бросил нас. И сегодня есть мы – любящая семья, мать и сын, а есть ты – ноль, ровно такой же, каким всегда и был. А теперь уходи и забудь, что у тебя когда-то был шанс стать человеком и настоящим мужчиной. Ты его просрал.
Эдик как стоял, так и продолжал стоять, лишь спустя несколько секунд дрожащими пальцами стёр со щеки брызги зелёного сока и ошмётки зелени, отлетевшие от ножа. Сбоку от двери раздался долгий свист.
Глава 11
– А у вас тут, ребята, весело. – Хрюкнула от смеха Машка, непонятно как оказавшаяся здесь и пропустила идущего на полусогнутых Эдика. – Лар, может, ему того, пинка поддать для ускорения? – Усмехнулась она, а тот и без пинка едва ли не побежал к выходу.
Шумно выдохнув, я закрыла глаза ладонями, дрожь, прошедшаяся по телу, подкинула меня и оставила после себя ощущение пустоты.
– Эй, а что это такое у вас происходит, а? Нет, слушай, как ты его… А меня научишь? Я думала он так и наложит в штаны. Кто это вообще был?
Театрально раскинув руки в вопросительном жесте, Маша прошлась по кухне, немного покряхтела, вытаскивая из стены плотно врезавшийся туда нож, потом победно выкрикнула что-то невнятное и уставилась на меня.
– Бывший муж. А ты здесь какими судьбами? – Видимо, ещё плохо соображая, я даже была способна на любезность и улыбнулась.
– Бывший? Так ему и надо, знай, как обижать наших! А за что ты его так? А то я всё пропустила. Нет, ну, надо же, раз и в стену… А я тут не случайно. Звонила тебе, звонила, а ты трубку не берёшь, хорошо адрес у Фили выяснила, прихожу, а там такой мальчик, м-м. Мамы, говорит, нету. Представляешь, мамы… Сын твой, правда? Если бы ты на меня сейчас так не смотрела, я бы не поверила! Лар, выручай, хочу любимому сделать сюрприз, знаешь, там, романтический ужин, всё такое, а кулинар из меня м-м.. даже мягко выражаясь, неприличное слово получится. А из ресторана заказать, сама понимаешь, всё слишком красиво, в общем не натурально будет выглядеть. А вот, если бы так, чтобы ты у меня на кухне всё приготовила, только не как шеф-повар, а по-домашнему, без изысков. Мы уже восемь лет встречаемся, а он всё никак решиться не может, Филя его на дух не переносит, рычит как видит и, вообще, называет недоделанным, но любовь зла, вот я и люблю себе потихонечку. Так как? – Весело щебетала Маша, внимательно глядя на меня. – Лар, у вас тут что-то серьёзное произошло, что он сказал? – Видимо, что-то прочитав по моему лицу уточнила она и подошла ближе.
– Да… – Выдохнула я, всё ещё нервно улыбаясь. – Не знаю я… про Филю…
И в этот момент вся моя выдержка закончилась и я разразилась громким воем на всю кухню. Не скажу, что было главенствующее в моих выводах: понимание того, что Эдик не настолько глуп, чтобы наговаривать на человека, от которого зависит, или же мои собственные мысли о том, что всё слишком быстро и слишком сладко получилось. Но вывод один: я ему поверила и теперь ненавидела и одновременно жалела сама себя и от этого стало так противно, что я и разревелась.
– Да подожди ты, рыдать, Лар. Да что у тебя там?.. Да хватит же!
Хлёсткая пощёчина привела меня в чувства. Я проморгалась, кое-как сосредоточилась, разглядела перед собой непривычно серьёзную Машку и сглотнула.
– Вот, молодец, теперь глоток водички, – кинулась к мойке со стаканом.
– Не тот кран, питьевая на другой полосе. – Сориентировалась я.
– Другой, так другой. – Набрала воды, протянула стакан мне. – Пей. Во-от, молодец, а теперь пойдём сядем, поговорим.
Как душевнобольную Маша приобняла меня за плечи, легонечко поглаживая, и повела в обеденный зал. Там спустила пару стульев, усадила меня, напротив присела сама, сложила перед собой руки и развесила уши, готовясь к приёму сказок.
– Вот теперь говори. – Решительно кивнула она.
– Я не знаю, что говорить…
– Говори, что тебе сказал этот урод про Филю. Я ведь правильно поняла, да?
Я снова собралась плакать и уже концентрировала свои слёзки, кода услышала угрожающее:
– Если понадобиться, отвешу ещё одну оплеуху и завтра будешь красивая!
Угроза подействовала и я успокоилась.
– Я не совсем поняла, но суть в том, что Филя… он вроде как меня… (сказать «любит» я постеснялась), в общем что он со мной, потому что решил доказать какому-то своему другу, как сказал Эдик, своей правой руке, что любую стерву можно приласкать и приручить. Как-то так.
Маша надула щёки, набирая в них воздух, и громко выдохнула.
– Бред, конечно, и что?
– Ну… и дальше ещё много чего, но за вё остальное я метнула в него нож, – оживилась я, вспоминая свой триумф, – а про Филю всё.
– И ты поверила?
– У меня есть и свои предположения, – витиевато ушла я от ответа, но столкнулась с хмурым взглядом, – но в целом да! – В довершение ещё и кивнула. Два раза. Да.
– Нет, ну… – Маша тоже немного растерялась от такого поворота событий. – Ну, Филя конечно, идиот, но вы же взрослые люди… Нет! Этого просто не может быть. Да и не стал бы он тогда…
Тут она затравленно посмотрела в мою сторону и далее продолжать не решилась.
– Лариса, но ведь так нельзя, надо же разобраться! – Вдруг решительно заявила Машка. – Давай, звони.
– Куда?
– Филе, конечно. Пусть объяснит, что нёс этот идиот.
– Он на переговорах, телефон выключен уже два дня.
Не поверив моим словам, она сама набрала его номер, услышала о недоступности абонента, скривила губы в одну сторону.
– Ещё час назад я с ним разговаривала. – Пробормотала в сторону. – Так, если кто и знает, то только Марат. – Развела она руками. – Как ты там говорила? Правая рука и друг?
– Я точно не помню…
– Ничего, сейчас узнаем.
– А кому ты звонишь?
– Марату, они с Филей если что-то и мутят, то всегда вдвоём.
– Закирову? – Осенило меня, ведь я видела его в тот же вечер, когда и Эдика, за тем же столом.
– Ему, голубчику. – Непонимающе глядя на телефон, Маша снова и снова набирала номер.
– Урод!
На меня посмотрели немного осуждающе и с всё так же скривленными в одну сторону губами. Терпеливо выдохнув, Машка проморгалась.
– Зачем же так грубо?
– Ой, извини, это твой мужчина? – Виновато закрыла я рот ладошкой и наткнулась на ещё один нечитаемый и необъяснимый взгляд.
