–Ты нормальная? Не отвечать на мой вопрос в десятый раз, и слышать твои всхлипы в ответ? Я не знал, что думать.
О, я просто в бешенстве! Хорошо, что Мики сейчас нет рядом, иначе все было бы сложнее. Адреналин смешиваясь с кровью, растекается по всему моему организму. Мне необходимо что-нибудь ударить, для этого вполне подойдет кусок мяса или же боксерская груша. За неимением ни того, ни другого под рукой, я использую спинку кресла.
–Прости, я…задумалась.
Она шмыгает носом.
–Задумалась? О чем? –спрашиваю я резче, чем хотел. Надеюсь, я не разбудил сына.
–Пожалуйста, можешь говорить по тише?
У меня едва глаза из орбит не вылезли.
–По тише…? –начинаю я заводится, но обрываюсь на полуслове.
Матвей ворочается в кроватке, хрипло похныкивая, выражая протест против моих громких возгласов. Замираю на месте, и даже не дышу. Мысленно отсчитываю секунды, и дойдя до десяти, комната вновь наполняется глубоким и частым дыханием. Медленно пересекаю комнату, и закрываю за собой дверь. Уже в коридоре могу наконец выдохнуть. Будто прошел через минное поле. Пока все спокойно, но скоро этот снаряд взорвется. И хотелось бы, чтобы это произошло после того, как я разберусь кое с кем.
–Ты не отвечала мне по меньшей мере минут пять, я весь поседел, теряясь в догадках что происходит. Тебе повезло, что я удержался и не сорвался в аэропорт, тогда бы тебя точно ничто не спасло от моего гнева. И теперь, мне кажется я имею право знать на что ты там задумалась.
Я говорю шепотом, и это не передает всех эмоций моего голоса, но все равно получается убедительно.
–Я сказала, что мать, оставившая своего ребенка не может ею считаться. Но, если подумать я являюсь такой же. Я оставила своего мальчика, и уехала в другую страну, гонясь за карьерой.
У меня нет слов. Стою с раскрытым ртом, пытаясь переварить услышанное. Мика плачет, и желание устроить ей взбучку моментально пропадает. Ненавижу, когда кто-то начинает «жевать сопли», но только не с этой женщиной. Ее приглушенные рыдания, словно кинжалом ранят сердце.
–Да, ты точно ненормальная. –на выдохе говорю я.
Мика уже не ревет белугой, и я тоже успокаиваюсь. На душе постепенно светлеет, в голосе появляется легкость.
–Ты замечательная мать, слышишь? Лучше всех вместе взятых, даже той, что считается моей по крови. Только не говори ей этого. Наш сын вырастет, скажет тебе это еще не один раз, а пока я буду говорить вместо него, чтобы ты не выдумывала неизвестно что. Да, согласен, семья – главное в жизни. Раньше я не относился к этому серьезно, пока у меня не появилась ты, а потом сын. Но и о себе забывать не стоит. У каждого человека своя цель. Твоя – стать частью модельного бизнеса. И ты уже столько для этого сделала. Многие ради карьеры жертвуют семьей. Еще реже встречаются те, которым удается это совмещать. И ты одна из них. Ты, как сейчас говорят: героиня нашего времени. Не смей думать о себе, как о недостойной матери. Думаешь Матвей будет счастлив, когда вырастет и узнает, что своим появлением загубил твои мечты?
Сижу на полу, согнув ноги. На мгновение между нами вновь воцарилось молчание, а потом она снова заливается слезами.
–Что я сказал не так?
–Нет, все так. –произносит она, прерываясь, чтобы глотнуть воздуха. –Просто, это так трогательно. Ты такой хороший. Я так тебя люблю. Не понимаю, как ты терпишь мои истерики?
–Приходится терпеть. –она усмехается, и мне становится радостно, что мне удалось ее немного рассмешить.
По правде говоря, мне даже нравятся ее перепады в настроении, но только когда она рядом. А пока мне остается только представлять, что было бы будь она здесь. Я бы крепко обнял ее, и успокаивающе гладил по волосам, пока она, уткнувшись мне в грудь, утирала слезы. Ее резкий всхлип возвращает меня к затянувшемуся разговору. Сколько времени мы уже «висим» на телефоне. Мне кажется прошла целая вечность, а Матвей почти не просыпался.
–Милая, не плачь. Если бы я мог, то осушил бы твои слезы поцелуями, заставил бы выкинуть всю дурь из головы.
–Мне уже самой это надоело, но слезы не желают останавливаться. Сначала это был шок от того, как я представила, что больше никогда не увижу сына, потом твои слова вызвали во мне новый прилив эмоций, а теперь я плачу от того, что безумно хочу, чтобы ты был здесь, со мной.
Она не отвечала мне из-за того, что сама придумала то, что никогда не произойдет? Не пытайтесь понять женскую логику. Покачав головой, я стал думать, как бы нам восстановить потраченные нервы.
–Представь, что я рядом. Хочешь узнать, чтобы я сделал?
–Да. –ее голос еще дрожит, но уже скорее от предвкушения моего рассказа.
–Опиши мне обстановку, где ты сейчас находишься.
–Я сижу в кресле, и смотрю на переливающуюся огнями Эйфелеву башню.
–Должно быть вид потрясающий? Но я тебе собираюсь предложить кое-что не менее захватывающее. Так вот перейдем к сути, после того, как ты бы замочила всю мою рубашку слезами, я бы приподнял тебя и усадил…
–К себе на колени?
Мне нравится, что она тоже участвует.
–Да. А теперь расскажи, что на тебе.
Ее дыхание учащается, слышу, как она сглатывает.
–На мне только футболка и шорты.
–Те самые? –произношу я таким голосом, чтобы она догадалась, о чем я.
Не может быть, чтобы она взяла с собой мои любимые коротенькие шорты. Она такая сексапильная в них. Мика надевает их, чтобы заниматься фитнесом. При одном воспоминании об этой картине, член начинает болезненно давить на ширинку.
–Да, именно они.
Я с шипением втягиваю воздух сквозь сомкнутые зубы.
–О, да ты издеваешься надо мной.
Она отрицательно мычит в ответ.
–Я целую тебя в местечко под ухом, и рад услышать треск ткани, а потом увидеть два маленьких клочка на полу.
–Ах, нет! Не рви мои шорты. –возражает она.
–Я обязательно это сделаю.
–Не забывай, что мы находимся в разных странах, и ты физически не можешь сделать этого.
–Меня это не остановит. Ты ведь прилетишь обратно? И тогда ничто не помешает мне совершить страшную месть.
Она возмущенно ахает, и я улыбаюсь.
–А если я пообещаю носить их только при тебе…и для тебя.
А Мика знает на что надавить.
–Тогда это существенно меняет дело. Но, кажется мы отвлеклись.
–Мы что действительно собираемся сделать это по телефону?
В это время из детской доносится сердитый плач. Бомба замедленного действия сработала раньше, чем я предполагал, хотя по времени как раз вовремя. Оказывается, наш разговор длится уже два часа.
–Похоже, сын так не считает.
