Они вернулись с Ямайки несколько ошалевшие, разомлевшие,
выбитые из привычной колеи. На следующее утро Олли за завтраком заявил Саре,
что ему ужасно не хочется расставаться с ней и ехать в офис. Оба понимающе
переглянулись поверх голов детей. Сара сожгла тост, оставила сгустки величиной
с яйцо в пшеничной каше, а бекон подала почти сырым.
– Классный завтрак, мамуля! – пошутил Бенджамин. – У
тебя был такой хороший отпуск, что ты забыла, как надо готовить!
Он хохотал над собственной шуткой, а Мелисса хихикала. Она
все еще была гораздо застенчивее Бенджамина и обожала брата – ее первого и
единственного героя, кроме отца, конечно.
Дети отправились в школу, Оливер на работу, а у Сары все
валилось из рук. Весь день она была не в своей тарелке. До вечера так и не
вышла из дома, хваталась за какие-то дела, ни одно из которых не закончила. Она
подумала, что причина, вероятно, в слишком уж хорошо проведенном отпуске.
Однако такое состояние затянулось на недели. Сара едва
дотягивала до конца дня. Дела, казалось бы, такие обычные, поглощали всю ее
энергию, и к десяти вечера она была уже в постели и посапывала.
– Наверное, уже старость пришла, – простонала она,
обращаясь к Оливеру однажды субботним утром, когда безуспешно пыталась
рассортировать пачку счетов, не в состоянии преодолеть усталость и
рассеянность.
– Может, у тебя малокровие?
Раз или два у нее действительно был пониженный гемоглобин, и
казалось, что это объяснение было достаточным. За месяц она ни одного дела не
довела до конца, а предстояло организовать еще два весенних благотворительных
концерта.
В понедельник утром Сара отправилась к врачу, чтобы сделать
анализ крови и обследоваться, а когда во второй половине дня забирала детей,
уже почувствовала себя лучше.
– Наверное, это самовнушение, – сказала она Оливеру,
когда тот позвонил предупредить, что будет работать допоздна и к ужину не
вернется. – Я была сегодня у врача, и мне уже лучше.
– И что сказал врач?
– Ничего особенного.
Она не сказала, что врач спрашивал, не ощущает ли она себя
подавленной и несчастной и нет ли у нее проблем с мужем. Известно, что
состояние хронической усталости – один из симптомов депрессии. Что бы это ни
было – наверняка ничего серьезного, она была в этом уверена. Даже врач сказал,
что у нее вид вполне здоровой женщины, она даже поправилась на пять фунтов за
три недели, прошедшие после возвращения с Ямайки. Да это и неудивительно – ведь
она ничего не делала все это время, только сидела дома и спала. Даже чтение
забросила и в теннис играть перестала. На следующий день она как раз
договорилась с друзьями поиграть и уже собралась выходить, хотя чувствовала
усталость, когда зазвонил телефон.
– Все в порядке, Сара, – раздался в трубке голос
доктора. Поначалу ее расстроило, что он ей сам позвонил, но потом она решила,
что это просто любезность, в конце концов, они столько лет знакомы.
– Со здоровьем у тебя в порядке. Ни малокровия, ни
серьезных расстройств.
Она по голосу поняла, что врач улыбается, а поскольку
чувствовала упадок сил, ее это разозлило.
– Тогда почему я все время такая чертовски усталая,
едва ноги таскаю?
– Тебя память подводит, моя дорогая.
– Прекрасно. Ты хочешь сказать, что у меня склероз?
Великолепно! Только это и мечтала услышать с утра пораньше.
– А может, для разнообразия желаешь хорошую новость?
– Какую, например?
– Например, о новом ребенке.
Голос доктора звучал так радостно, словно он вручал ей приз
в миллион долларов. Сара же почувствовала, что сейчас свалится в обморок, прямо
тут, на кухне, с теннисной ракеткой в руке.
– Ты шутишь? Лучше не надо. Мои дети уже большие...
Я... Я не могу... черт возьми!
Она тяжело опустилась на ближайший стул, подавляя слезы. Не
может быть, это неправда. Но она знала, что это правда. Просто она боялась себе
признаться. Месячных не было не по причине малокровия, переутомления или
возраста. Она даже не сказала Олли, не придала значения. Теперь было ясно, она
беременна. Но Сара знала, что делать на этот раз. На дворе 1979 год. Дети
подросли. Ей самой тридцать один. Аборты не запрещены. На этот раз Олли не
удастся ее переубедить. Она не намерена рожать.
– Какой у меня срок?
Но она и так знала... Это, конечно, случилось на Ямайке...
как в свое время на Бермудах был зачат Бенджамин... Чертов отпуск.
– Когда у тебя последний раз были месячные?
Сара быстро прикинула и сказала ему. Получалось, что она на
шестой неделе, то есть времени на аборт было предостаточно. Она даже подумала,
что сделает его, не ставя в известность ни Олли, ни их семейного врача. Она
позвонит своему гинекологу и договорится о приеме.
– Поздравляю, Сара. Тебе повезло. Надеюсь, Олли будет
рад.
– Я в этом не сомневаюсь.
Сара едва выдавила из себя слова благодарности, попрощалась,
а потом дрожащими пальцами набрала номер телефона гинеколога и условилась
прийти на следующее утро. Тут только она спохватилась, что теннисные партнеры
ждут ее на корте в Вестчестерском клубе. Она бы с радостью не пошла, но раз
обещала – делать нечего. Сара выбежала из дома, села в машину. Поворачивая ключ
зажигания, она заметила в зеркале свое отражение. Это не могло случиться с
ней... Это было несправедливо... Она собиралась стать писательницей...
когда-нибудь... А может, нет?.. Может, ее судьба – быть домохозяйкой? Это самое
ужасное, что она себе представляла в колледже. Никогда не хотела ею быть, а
теперь вот... домохозяйка. Она произнесла это, сидя в машине, будто бранное слово...
Ребенок... Господи... ребенок... И что за разница, даже если они наймут
домработницу, если дом позволяет им всем удобно разместиться? Ребёнок все равно
будет кричать по ночам, придется его купать, переодевать, кормить, заботиться о
нем, воспитывать, возить в школу, из школы, к зубному... У нее никогда не будет
возможности заниматься тем, чем хочется. Никогда. Сара чувствовала, что этот
еще не родившийся ребенок, одна лишь мысль о его существовании представляет для
нее угрозу. Она этого не допустит.
Сара включила заднюю передачу и резко выехала из ворот.
Через десять минут она была на теннисном корте, бледная, едва сдерживая
тошноту.
Она с трудом заставила себя поддерживать разговор, а вечером
благодарила судьбу, что Олли допоздна задержался на работе. Он готовил
рекламную кампанию для нового клиента, очень серьезного. Но какое значение
имело то, какие у него клиенты? Сара считала, что ее жизнь кончена.
В тот вечер она уже спала, когда вернулся Олли. Утром ей
удалось кое-как собрать завтрак. Муж спросил ее, в чем дело, и она сказала, что
ужасно болит голова.
– Ты узнала результаты анализов? Ей-богу, у тебя
наверняка малокровие.
