Ее взгляд на свою профессию был разумным и вызвал у Оливера
уважение, но ее слова вдруг озадачили его.
– Вы, случайно, от меня ничего не скрываете, мисс Сэмпсон?
Вдруг сюда зайдет ваш муж и вмажет мне по носу?
Шарлотта засмеялась, представив такую сцену, и покачала
головой, в то же время сражаясь с порцией спагетти.
– Это невозможно. Я была замужем всего один раз, и
давным-давно, когда мне был двадцать один год. Выскочила я буквально через
десять минут после окончания колледжа.
– И что же?
– Очень просто. Он был актером. Скоропостижно
скончался. А я с тех пор не встречала никого, за кого хотела бы выйти замуж. На
съемочной площадке редко можно встретить мужчину, с которым хотелось бы
провести остаток жизни.
В течение нескольких лет она еще крутила роман с продюсером,
но это ни во что не вылилось. Потом подолгу у нее никого не было, или же были
знакомства с людьми, не связанными с телевидением.
– Наверное, я слишком разборчива. Моя мама говорит, что
я уже перевалила за гору.
Шарлотта посмотрела на Оливера с грустью, но и с искоркой
озорства в глазах:.
– В следующем месяце мне исполнится тридцать четыре.
По-моему, я немного перезрела для замужества.
Олли весело рассмеялся. На вид ей было около двадцати.
– Я так не считаю. А здесь что, существует такое
мнение?
– Если тебе больше двадцати, ты труп. К тридцати годам
позади первая пластическая операция, к тридцати пяти – вторая и еще как минимум
одна операция на глазах, если не две. В сорок все кончено. Поэтому я и говорю,
что надо иметь в жизни еще что-то.
Говорила она вполне серьезно.
– А если не мужа и не детей, тогда что?
– Что-то, чем была бы занята голова. Я раньше много
работала с детьми-инвалидами. Правда, теперь у меня нет времени.
– Я вам одолжу своих.
– А какие они?
Судя по тону, ее это в самом деле интересовало, и Оливер
растрогался. Трудно было поверить, что Шарлотта – преуспевающая знаменитость.
Она так трезво говорила, была такой приземленной. Оливеру это очень нравилось,
как, впрочем, и остальное в ней. Для него даже отошла на задний план ее
внешность. Он почувствовал ее искренность, внутреннюю красоту. Думая о ней, он
и попытался ответить на вопрос Шарлотты о его детях:
– Мел умная и ответственная и безумно хочет стать
актрисой, по крайней мере сейчас. Бог знает кем ей захочется быть потом. Но она
собирается поступать в колледж на театральное отделение. Высокая блондинка и
вообще замечательный ребенок. Думаю, она вам понравится.
Он решил, что Шарлотта и Мел должны познакомиться, а потом
подумал, не слишком ли много ему хочется, но Шарлотта, похоже, не имела ничего
против.
– А Сэм смышленый парень, ему десять, живой как ртуть.
Всеобщий любимец.
Затем Олли рассказал ей о Бенджамине, Сандре и их ребенке.
– Да, видно, нелегко ему достается, – вздохнула
Шарлотта.
– Весьма. Но он полон решимости делать то, что считает
правильным, даже если сам от этого страдает. Подругу он, похоже, больше не
любит, зато без ума от малыша.
– Так вы, значит, дедушка, – произнесла она и вдруг
озорно посмотрела на Оливера.
Глаза у нее были такие же зеленые, как у него. – А вы мне не
сказали, когда мы познакомились. Олли улыбнулся:
– Разве это имеет какое-то значение?
– Колоссальное. Вот я скажу своей родне, что ходила на
свидание с дедушкой. То-то они будут ломать голову, зачем мне это понадобилось.
Похоже было, что она оставалась с ними в тесных отношениях,
и это Оливеру тоже понравилось. Он рассказал ей даже об отце и о Маргарет.
– Они прилетят в январе повидать ребят. Она для него
самый лучший вариант, хотя поначалу я так не думал. Для меня это был сильный
шок, когда он женился на ней почти сразу после смерти матери.
– Правда, забавно: сколько бы нам ни было лет, в
отношении к родителям мы всегда ведем себя как дети. Вам не кажется?
– Кажется. Я сперва ужасно возмущался по ее поводу. Но
отец на склоне лет имеет право на толику счастья.
– И достоин красивой старости.
– Да, конечно.
– Я надеюсь познакомиться с ними, – мягко произнесла
Шарлотта.
Они закончили ужин, еще чуть-чуть поговорили за кофе, потом
пошли на выход, к машине. По пути два человека остановили ее, прося автограф.
Шарлотта не отказывала, напротив, раздавала их дружелюбно и ласково, почти с
благодарностью. Олли заговорил об этом, когда они сели в машину. Шарлотта устремила
на него серьезный взгляд своих широко раскрытых зеленых глаз:
– В телебизнесе никогда нельзя забывать, что благодаря
этим людям ты такой, как есть. Без них ты никто. Я об этом всегда помню.
Самое замечательное было то, что слава не вскружила ей
голову. Она была удивительно скромной и почти застенчивой.
– Спасибо, что вы поужинали сегодня со мной.
– Я получила большое удовольствие, Оливер.
Судя по выражению лица, она сказала это вполне серьезно.
Шарлотта отвезла его домой в Бел-Эйр. Выходя из машины, Олли
замешкался, не зная, пригласить ее внутрь или нет, наконец все-таки пригласил,
но она сказала, что очень устала. А потом вдруг что-то вспомнила и спросила:
– Чем вы будете заниматься в праздники, один, без
детей?
– Ничем особенным. Я собирался поработать в офисе. Это
будет мое первое Рождество без ребят.
– Я обычно тоже уезжаю домой. Но в этом году просто не
смогла. На следующей неделе у меня съемка рекламного клипа, да и сценарии
почитать тоже надо. У нас новый автор. А что, если нам встретиться в воскресенье?
На воскресенье приходился сочельник, и Олли старался об этом
не думать, но ее предложение казалось слишком заманчивым, чтобы его отвергнуть.
– С удовольствием. Можем у меня поужинать. Агнес была
на месте, хотя дети и уехали. Но Шарлотта придумала кое-что получше.
– Давайте лучше я зажарю нам индейку! Как положено.
Хотите?
– Ну конечно.
– А потом пойдем в церковь. У меня есть друзья, к
которым я всегда хожу в гости на Рождество. Пойдете со мной?
– Охотно, Шарлотта. Но вы уверены, что хотите провести
время со мной? Я не хочу навязываться.
– Да, – сказала она с мягкой улыбкой, – и буду очень
разочарована, если вы не придете. Рождество для меня очень важно, я люблю
проводить его с милыми мне людьми, и отнюдь не сторонница искусственных елок,
спрыснутых серебряной краской, и всей этой пошлятины, характерной для
Голливуда.
