— Ты тоже что-то чувствуешь, да? Не уходи, пожалуйста! — неожиданно расплакавшись, взмолилась она.
— Я должен. Но ты не переживай, со мной всё будет в порядке. Главное, позаботься о себе и нашем ребенке, — закрывая её соблазнительные губы поцелуем, попросил я.
До самого вечера мы отдавались друг другу со страстью и жадностью возлюбленных перед долгой разлукой.
Когда Элла уставшая, но довольная, уснула в нашей кровати, я спустился вниз и, сев на диван, включил очередную киноленту местной фабрики грез. Сам же тем временем стал снаряжать патроны. Получив некоторый навык в этом деле, я теперь мог обрабатывать сразу по десять патронов одновременно. Это значительно ускорило процесс. Так же я заполнял пулями каждую подарочную обойму и помещал её в своё межпространственное кольцо. Дополнительные боеприпасы никогда не помешают, особенно если ты на вражеской территории.
Утром я вышел раньше, чем проснулась Элла, не хотел снова проходить через слезную процедуру прощания. Обернувшись на прощанье, окинул свою квартиру долгим взглядом, пытаясь запечатлеть в памяти это место. Здесь было не так уж и плохо. После чего решительно, но тихо закрыл за собой дверь. Что-то мне подсказывало, что я больше не вернусь сюда.
В гараже успел перекинуться парой слов с местным механиком, пока остальные не пришли. Парень похвастался, что установил на машину внутренние фильтры, и теперь мы можем спокойно дышать, пока окна закрыты.
Когда все собрались, то без лишних слов сели в машину и поехали в пустошь. Эдвард со своей командой прикрытия как обычно пристроился позади.
Утренняя пустошь обладала особенным очарованием. Развалины вокруг в восходящих лучах местного, едва видимого светила казались мирными и безопасными. Казалось, что всё живое уже очень давно покинуло эти проклятые места.
Освободившись от дыхательных масок, отряд тем не менее не спешил начать диалог. Казалось, все были очарованы открывшимся видом, и этой гнетущей, но умиротворяющей тишиной.
Чтобы попасть в сумеречный город, нам предстояло проехать почти тысячу километров, что для пустошей было значительным расстоянием. Обнадеживало только то, что половину этого пути нам предстояло проехать в пустынной местности, где шанс встретить чудовищ был намного меньше, чем здесь.
Хорошо хоть заряда наших батарей должно было хватить с запасом в обоих направлениях, иначе поиски заправки могли затянуться на неопределённый срок.
Согласно информации нашей разведки относительно мирная территория должна была кончиться в десяти километрах от бункера, дальше мы могли опираться только на свою удачу.
Посланники, что навестили нас вчера, скорее всего, сразу же вернулись обратно. Однако перемещаться по пустошам будучи вампиром было совершенно не тем же самым, что нам. Вампиров мертвецы как будто не замечали или же принимали за своих. Поэтому им путешествовать по пустошам было очень легко и приятно. Нас же сразу после преодоления мирной зоны начали преследовать.
В развалинах города ехать быстро даже на проходимых внедорожниках было просто невозможно, так что толпа преследующих нас упырей только увеличивалась, в один далеко не прекрасный момент превратившись в огромную толпу.
После последней битвы я потратил очень много энергии смерти и за время отдыха едва ли восстановил и один процент от прошлого максимума. Так что я решил воспользоваться выпавшей возможностью и пополнить запасы своей проклятой печати за счет этой тупой нежити.
Открыв люк на крыше нашего пикапа, я высунулся наружу по пояс и, выхватив свои пистолеты, открыл беглый огонь по преследующей нас толпе.
Против мертвецов я использовал патроны, заряженные энергией демонического источника. Даже если на упыре появится маленькая царапина от такой пули, то его тело всё равно будет полностью сожжено.
Толпа упырей была настолько плотной, что каждый мой выстрел задевал сразу по три-четыре мертвеца за раз. Раненые упыри тут же были объяты огнем и очень быстро превратились в пепел.
Моя проклятая печать активировалась и начала впитывать в себя высвободившуюся энергию смерти. Тело начала наполнять сила, укрепляя мои кости и плоть. Каждый раз, когда печать активировалась и поглощала большое количество энергии, моему телу передавалась её часть, превращая его во что-то невероятное.
Мои громкие выстрелы привлекли внимание еще большего числа тварей пустоши, и все они стали гнаться за нами. Мне же было от этого только лучше: больше мишеней для моей стрельбы. Я только и успевал менять опустевшие обоймы и закидывать их обратно в машину.
Такого количества подстреленных мной упырей не было даже в заброшенной подземке. Сейчас, не имея желания экономить патроны, я сеял форменное разрежение. Моя бронебойные пули, пробивая насквозь мягкие тела мертвецов, врезались в остатки зданий позади них и взрывались, нанося дополнительные повреждения и так ветхим конструкциям. Многие здания, не выдерживая такого издевательства, просто обрушивались, создавая тем самым жуткий грохот и целые облака пыли. Наше продвижение по развалинам города можно было заметить из далека. Мало кто в Великих пустошах мог себе позволить так себя вести.
Единственная заминка возникла, когда наша маленькая колонна оказалась остановлена внушительным завалом на нашем пути. Здесь нам пришлось остановиться, и я послал Эльдага вместе со здоровяком разобрать завал. Эльщилт воспринял это задание очень серьёзно, ему редко удавалось выделиться и действительно помочь команде, так что он старался из-за всех сил. Эльдаг же испытывал свою возросшую после последнего ранения силу и пытался нащупать её границы. Так что оба были весьма эффективны в расчистке завала. Огромные глыбы и балки буквально отлетали от их совместных усилий.
Мы же в это время все покинули наши машины и постарались задержать оголтелую толпу зомби, окружившую нас со всех сторон.
Я снова поймал то чувство, когда моё восприятие стало богоподобно. Я видел всё и был везде. Скорость моей стрельбы стала просто ужасающей. Каждая моя выпущенная пуля собирала богатую жатву, прежде чем закончить свой недолгий путь. Количество гибнущей со всех сторон нежити исчислялось сотнями. Я впал в боевое безумие, нет, я стал боевым безумием. Весь мир для меня окрасился в красное, всё, что я делал, это убивал врагов, всё, чем я был — это чистое разрушение.
Повсюду раздавались сильные взрывы, здания рушились, погребая под собой тысячи упырей, лезущих со всех сторон. Куча пепла от сгоревшей нежити летало в воздухе, полностью закрывая собой солнце. Яростные крики и вопли боли и отчаяния наполняли воздух какофонией звуков. Для меня же это всё было как прекрасная музыка, ласкающая мой слух.
В себя я пришел только после того, как завал перед нашей машиной был полностью разобран. Мы снова сели по машинам и продолжили наш сумасшедший путь.
Я был полностью опьянён той силой, что влилась в меня через проклятую печать. Даже мертвецы перестали нас преследовать, когда количество их потерь стало составлять несколько тысяч. Хотя, может, это было связано с тем, что мы, наконец, покинули территорию разрушенного войной города.
