После прощания с Андре я выхожу из комнаты, чтобы попросить Амелию прислать ему одну из новых саб. Из-за того, что мой мир сместился с оси, он не должен страдать и уходить из клуба неудовлетворенным. Прикрываю за собой дверь и иду по коридору, но через две двери резко останавливаюсь, рискуя из-за высокой шпильки подвернуть себе ногу. Дверь в комнату, где обычно бывает Келлан со своей сабой, приоткрыта. Не могу удержаться от соблазна, и заглядываю внутрь. Сердце срывается в галоп, а воздух застревает где-то на полпути к легким. Что я испытываю в этот момент? Душераздирающую ревность. И почему-то боль. Такую сильную, что она не дает рассуждать здраво и делать правильные выводы. Я смотрю на то, как сабу Келлана он и другой Дом берут с двух сторон, а она даже не может крикнуть, потому что ее рот наполнен членом, который меньше часа назад был во мне. Желчь поднимается по пищеводу и оставляет в горле горечь, которая не сравнится с тем, что происходит в моей грудной клетке. Я не смогла, а он смог. Ему наплевать, мне – нет. Немного несправедливо, по-моему.
Первым порывом хочется вернуться к Андре и отомстить. Но кому и за что? Келлан ничего не обещал мне. Он лишь сказал, что хочет меня, как и половина мужчин этого клуба. Ничего нового. Ему наскучила старая игрушка, а новая такая интересная и тяжело поддается дрессировке, отчего становится еще интереснее. Есть у нас, женщин, склонность к преувеличению, и мы ею беспорядочно пользуемся, приукрашивая в голове факты и события. Нам хочется, чтобы все было так, как нарисовала наша фантазия, а потом жизнь обрушивает на нас ушат холодной воды, заставляя вспомнить о том, что на деле все гораздо прозаичнее. И вот по этой причине я теперь стою и знакомлюсь с суровой реальностью, не дающей мне дышать.
Смотрю, как член Келлана исчезает во рту сабмиссив, и сама давлюсь слюной. Меня это не заводит, больше раздражает, но я не могу не восхищаться совершенством его тела, им самим. Медленно перевожу взгляд на сильные руки, которые удерживают голову девушки и держат ее волосы. Обвожу обнаженный торс с крепкими мышцами, широкую шею с выступающими венами, и, наконец, дохожу до лица. Не знаю, что я ожидала увидеть, но уж точно не крепко сжатую челюсть и полное отсутствие эмоций. Судя по приглушенным стонам и громким хлопкам бедер второго мужчины о тело сабы, секс должен быть приятным. Она обвязана веревками и висит в воздухе на канатах. Это же должно приносить удовольствие? Ну хотя бы эстетическое. Но я видела удовольствие на лице Келлана, запомнила каждую морщинку на нем в момент удовлетворения. И это не оно. Его лицо, как камень, который не выражает ничего, кроме скуки. Когда надежда уже начинает мелко трепетать внутри меня, Келлан стискивает зубы и закрывает глаза, откидывает голову вверх и низко стонет. Внутри меня все обрывается. А вот это уже удовольствие, и я не могу его видеть на лице Келлана. Не в тот момент, когда каждую каплю его оргазма проглатывает другая женщина.
Хватаюсь за дверной косяк, но промахиваюсь, наваливаясь на дверь, и та с шумом распахивается, ударяясь о стену. Я замираю. Как и Келлан, который уже открыл глаза и смотрит прямо на меня с ужасом во взгляде. Второй Дом не останавливается, он без устали врывается в тело сабы, которая едва дышит от такого напора. Но их я вижу только краем глаза, потому что все мое внимание сосредоточено на Абрамсе. Почему это ощущается, как предательство? «Ну почему, если он ничего не обещал?!» – кричит рассудок. Но я его не слышу, не анализирую рациональные доводы. Я чувствую. Чуть ли не впервые в жизни. Мне не нравится то, что именно я сейчас чувствую, но позволяю себе раствориться в том, чего никогда себе не позволяла. Я оголила свое сердце и теперь позволяю поливать его раскаленным маслом, только бы дать себе еще немного побыть живой.
Келлан поворачивается во всем своем обнаженном великолепии.
– Одри, – хрипло зовет он и делает шаг навстречу.
Я быстро качаю головой и отступаю.
– Не делай этого, – громче предупреждает Келлан. Но я не могу оставаться. – Одри!
– Нет, – шепчу я сама себе, и выбегаю.
Я знаю, что он не позволит себе пройти через весь клуб голым, потому что это его репутация. Даже ради меня. Черт, да что за мысли? Кто я такая, чтобы он поступался своими принципами? Несусь мимо барной стойки, торопливо машу рукой Винсу, которого, как ни странно, в таком состоянии заметила. Он тоже не успевает остановить меня. Сегодня я – чемпион по бегу на каблуках. Немногие могут похвастаться такой прытью на высоких шпильках. Я тоже за собой такого раньше не замечала. Но меня несут чувства. Настоящая боль, смешанная с радостью от того, что я могу чувствовать. Я не совсем закостенелая и циничная. Этот мир меня испортил, но не изменил бесповоротно. Я живая!
Глава 25
Келлан
Как-то все неправильно. Не так, как должно быть. Я сижу в кабинете Винса и сверлю взглядом дверь, у которой несколько дней назад трахал Одри так, как будто без этого не смогу сделать следующий вдох. Я узнал у Винса ее номер и звонил столько раз, сколько не звонил даже своей помощнице. Узнал адрес, но ее никогда не оказывалось дома, когда я приезжал. Или она просто не хотела открывать мне. Даже поговорил с Андре и попросил помочь мне связаться с Одри, но он отказал, сказав, что она должна сама выйти на связь, иначе все пойдет прахом. Он говорил загадками, которые я так и не разгадал. В мою голову долбится только одна мысль: я должен ее увидеть.
После того раза с Лорой, у меня не было секса. Я даже не мастурбировал, потому что в памяти постоянно всплывало лицо Одри, на котором за несколько секунд промелькнуло столько эмоций, что я не успел считать и проанализировать каждую. Все произошло слишком быстро или это я медленно соображал. Вот я зову ее, а уже через секунду она уносится по коридору в глубину клуба, где ее поглощает толпа возбужденных людей. Она бежит, проталкивается через тела, а я хватаю свои штаны, быстро натягиваю и бегу за ней. Никогда раньше я бы не позволил себе босиком и с голым торсом бежать через клуб. Это нарушение всех моих принципов. Но в тот вечер я это сделал. Все, только бы догнать ее, объяснить. Но когда я оказался на пороге клуба под вопросительными взглядами охранников, Одри уже и след простыл.
Теперь я медленно цежу виски и смотрю на темную дверь, пока два моих друга молчаливо сверлят мой затылок. Я отвернулся от Винса с Дарком, потому что больше хотел смотреть на дверь, чем на понимание на их лицах.
– Она не войдет сюда, – раздается наконец голос хозяина кабинета. – Ее нет в клубе.
– Откуда ты знаешь? – Мой голос хриплый после сегодняшних трехчасовых прений в суде.
– Я попросил Амелию сообщить мне, если Одри придет.
Кручусь в кресле и смотрю на Винса.
– Ты виделся с ней? – Он качает головой. – Созванивался? – Та же реакция. – СМС? – Но он обрывает последнюю ниточку надежды тем же жестом.
– Слушай, Келлан, какого хера между вами происходит? – спрашивает Дарк, привлекая внимание к его мрачному лицу. – Я так ни черта и не понял. Ты мрачнее тучи, Винс со своими намеками.
