– Кричи, сука! Я люблю, когда девки кричат от боли.
Снова закусываю губу, чтобы и правда не закричать, потому что знаю, что из моего рта вылетит только стоп-слово, а я не хочу останавливать сессию. Не тогда, когда осталось всего одно препятствие на пути к выздоровлению. Винс сказал, что это всего лишь этап, но мне кажется, он самый важный. Если я смогу… впустить в себя Келлана, я стану на один день счастливее.
Руки Келлана покидают меня, а потом я слышу бряцанье пряжки ремня и чувствую, как каждая мышца в моем теле наливается свинцом. Дыши. Дыши. Дыши. Не закрывай глаза. Слушай голос. Вдыхай запах. Чувствуй любящие руки.
– Я буду нежен с тобой.
– Не надо! – выкрикиваю я, а потом спокойнее добавляю: – Сделай все, как обычно.
– Одри…
– Ты соскучился по мне?
– Безумно.
– Тогда трахни меня так, как будто я в командировку ездила на два месяца. – Келлан молчит, а меня насквозь пропитывает отчаяние. Если он сейчас отступит, все полетит коту под хвост. – Пожалуйста, Мастер, – молю я, едва сдерживая слезы.
– Тогда готовься, саба, – рычит Келлан, после чего без предупреждения врывается в меня, и из горла вырывается крик, похожий на звериный.
– Пожалуйста, нет, – хнычу я тихо, пытаясь сдержать боль и не отключиться.
Тяжелая ладонь опускается мне на ягодицу, и я сильнее прикусываю губу. Чувствую, как сознание начинает неметь, унося меня в забытье, в которое мне никак нельзя. Но оттуда меня вырывает голос:
– Боже, как же я скучал по тебе, Одри. Так чертовски сильно скучал.
Ласковые слова , шепот Келлана, склонившегося над моим телом, его запах и дыхание перебивают привкус и запах крови, грубые слова и боль, которая, кажется, захватила все тело.
– Останься со мной. Это я, – шепчет Келлан, а я чувствую себя так, словно нахожусь между двумя мирами.
Он выходит из меня, развязывает запястья и усаживает на скамью. Теперь я вижу его глаза. По щекам начинают скатываться крупные слезы, которые я не в силах остановить, а Келлан сцеловывает их и шепчет о том, как сильно любит меня. Он медленно входит, а я вцепляюсь ему в плечи. Наши взгляды говорят за нас. Больше мне не нужны слова, достаточно его красивых глаз, чтобы удерживать в сознании.
Келлан ускоряется и вот уже берет меня в привычном ритме. Слезы все еще орошают щеки, но теперь я улыбаюсь. Я смогла. Мы смогли. Это то, что мне нужно: Келлан во мне, его горящий взгляд и улыбка, по которой я так сильно скучала.
– Я так люблю тебя, – шепчу ему в губы и мы целуемся. Жарко, неистово, утоляя голод друг друга.
Никакая терапия не сравнится с тем, что я сейчас испытываю. Голод и такое сильное желание жить, какого не испытывала никогда. Уверенность в том, что сюда никто не ворвется и не причинит мне боли, потому что рядом он, а мои обидчики мертвы. Сердце наполняется настолько сильными чувствами, что, кажется, я могу взорваться только от одной мысли о нас. Голоса в голове звучат все тише, пока совсем не исчезают, растворяясь в первом оргазме из череды множества, которые я еще испытаю с Келланом.
Эпилог
Кто-то скажет, что после изнасилования быстро оправиться невозможно. Но когда твой друг психиатр, владеющий гипнозом, а любимый мужчина – рыцарь в сияющих доспехах, готовый положить к твоим ногам весь мир, ты способна справиться с любыми трудностями.
К этому дню мы с Келланом шли долгих два года. Только сегодня я могу улыбаться искренне, по-настоящему открыв свое сердце. После нашего «целительного» – как назвал его Винс – секса не все сразу стало гладко. Это было только началом. Долгий тяжелый год мы шли к тому состоянию, в котором я пребываю сегодня. Не каждый наш секс заканчивался оргазмом. В первые три месяца чаще всего он заканчивался истерикой, криками и последующими сеансами с Винсом. Потом были панические атаки и бессонные ночи. С этим мы тоже боролись сообща.
Я больше не хожу на йогу с Дакотой. Да, и не вижусь я с ней. Теперь я занимаюсь боксом и активными видами спорта. Так мне легче верить в то, что я смогу дать отпор обидчикам. Хотя каким обидчикам? С тех пор, как я вернулась, Келлан окружил меня такой заботой, что осталось только подушками меня обмотать, чтобы в случае падения я ничего не повредила. Винсу и с ним пришлось провести пару сеансов, чтобы искоренить гиперопеку, которой он одержим в отношении меня.
По прошествии двух лет я могу с уверенностью сказать: я готова продолжать нормальную жизнь и даже строить ее по-новому.
Вхожу в офис и в первую очередь иду здороваться с начальником, чтобы отчитаться за вечерние переговоры.
– Картер?
– Доброе утро, Одри, входи. – Он улыбается и машет мне рукой.
– Твой кофе. – Я ставлю стакан на стол начальника и улыбка Картера растет.
– Плохо прошли переговоры, что ты решила купить мне кофе? – смеется он, снимая крышку.
– Нет, – отвечаю я, плюхаясь в кресло напротив. – Переговоры прошли отлично, и новый клуб мистера Дарка будет оформлять наша фирма.
– Наша фирма в лице?.. – переспрашивает Картер, приподнимая брови.
Я выдерживаю драматическую паузу и отвечаю:
– В лице Одри Абрамс, мистер умник.
Картер хлопает ладонью по столу и откидывается на спинку кресла.
– Так и знал, что твои связи пригодятся! – выкрикивает он, а я смеюсь.
Мой брак с Келланом, любимый клуб «V», лучшие на свете друзья и начальник балагур, который поверил в меня несколько месяцев назад и взял на работу без единого дня опыта, положившись только на стиль в одежде, составляют сегодня коктейль счастливой жизни, в котором я купаюсь, как в любимом теплом карамельном латте.
Бонус
− Я не хочу здесь находиться, − сказала я на ухо подруге и сильно надеялась, что она услышит меня сквозь грохочущую музыку.
− И я тебя прекрасно понимаю, Айви, но, кажется, ты сама сюда хотела прийти, − ответила она.
Я снова осмотрелась по сторонам и содрогнулась. Только в страшном сне я могла себе представить, что когда-нибудь окажусь в ночном клубе, чтобы участвовать в кастинге стриптизёрш. Самое отвратительное во всем этом было то, что я была одной из тех, кто пытался получить эту чертову работу. А все потому что мои родители от меня отказались.
Да, именно так. Мои замечательные заботливые мамочка и папочка отказались от своего ребёнка, потому что я отвергла предложение руки и сердца их партнёра по бизнесу. Чванливого старого уродливого Джейка Сандерса. Человека, у которого не было ничего святого. Но было так много денег, что мои родители были готовы отдать ему на растерзание свою дочь, лишь бы поиметь выгоду от этой сделки.
Как только я сказала «нет», уже в течение часа все мои карты были заблокированы, а на следующий день мою квартиру пришли осматривать риелтор с потенциальными покупателями. Так в один день я лишилась всего.
