А: Премьера «Клана Сопрано» состоялась в январе 1999 года, так что идея достаточно долго развивалась, но вы помните, когда начали серьезно думать: «О, это должен быть босс мафии»?
Д: Я поменял агентов, подписал контракт с компанией UTA. Когда я пришел на встречу с ними, меня спросили: «Какие идеи у вас есть?» Я рассказал об идее «Клана Сопрано». Ответ был таков: забудьте, это не сработает. Кино о гангстерах вышло из моды, особенно комедии. Я подумал, а как насчет фильма с Алеком Болдуином?
А и М: [одновременно] «Замужем за мафией»! (Married to the Mob).
Д: Я думаю, он не очень хорошо сделан. Из-за этого агент и сказал, что кино о мафии не сработает. Я собирался пригласить на роль героя, которого назвал Тони, Де Ниро, а на роль Ливии — Энн Бэнкрофт. Я думаю, это могло быть интересным. А потом я перешел в студию Brillstein-Grey, и они предложили мне сделать из «Крестного отца» телесериал. И я сказал: «Зачем мне это? Уже снят фильм».
Отправившись домой тем вечером, я, сидя за рулем, начал думать о парне, у которого есть жена, сын и дочь, а еще психолог, возможно, женщина, и том, что теледрамы на кабельных каналах ориентированы на женщин. Затем я подумал: «Может быть, идея фильма сработает как телесериал». Чтобы в нем была домашняя жизнь, чтобы была представлена точка зрения женщины, детей, и все такое.
А: Вы помните первую телесеть, которая взяла «Клан Сопрано»?
Д: «Фокс» (Fox).
А: Они хотели, чтобы Тони играл Энтони Лапалья?
Д: Это позже. У них никого не было на примете. Они взяли сценарий, и, наверное, [прошел] месяц или два… Мне ничего не сообщали, а потом позвонила одна женщина, которая до сих пор работает в этом бизнеса. Она сказала, что хотела со мной побеседовать прежде, чем я еще с кем-то встречусь. Ей очень понравился сценарий. А я ответил: «Здорово, когда начинаем?» Она сказала: «Мне нужно немного подумать, потому что я не уверена, что мы все же хотим это снимать. Я не могу вам совершенно определенно обещать. Но я хочу вам просто, как человек человеку, сказать: мне правда понравилось то, что вы написали». Итак, я понял, что все кончено. [Смеется.]
М: А вам потом стало известно, почему они не хотели зеленый свет давать?
Д: Сетевое телевидение никогда не хочет никого обижать.
А: И в этот момент сценарий попал на CBS, или сначала в другое место?
Д: Я думаю, он попал на CBS, а потом уже к другим.
А: Вы говорили мне, что компания CBS хотела выбросить всю психиатрию.
Д: Да.
А: Они объяснили почему?
Д: Они и не должны были. Я сам знал: «Психиатрия, фу! Главный герой ходит к психиатру? Это делает его слабым!»
И в тот момент я сказал людям из студии Brillstein-Grey: «А почему бы нам не предложить его HBO?» Брэд Грей позвонил моему агенту и сказал: «Дэвид неплохо работает с нами, он выполняет все, что обещал. Он написал два очень хороших пилота, но мы не смогли их продолжить. Однако я бы хотел дать разрешение на расширение сценария и, может быть, на передачу его HBO, посмотрим, вдруг они заинтересуются, мне кажется, что могут». Я встретился с [президентом HBO] Крисом [Олбрехтом], и дело пошло.
М: Итак, вам дали зеленый свет, чтобы вы делали пилотную серию «Клана Сопрано» для HBO. Как вы подбирали актеров? Сам процесс? Вы писали, ориентируясь на определенных людей?
Д: Я никогда не пишу под людей. Мы пригласили Джорджианну Уолкен и ее партнера Шейлу Джаффе, — увидев Стива Бушеми в фильме «Под сенью крон», я подумал: «Кто набирал актеров? Потрясающий подбор». Я разузнал, связался с ними, и они изложили свои идеи по «Клану Сопрано». Так что процесс подбора вели эти двое, они и познакомили меня с Гандольфини.
А: Вы все время говорите, что Стив Ван Зандт стремился играть Тони. Насколько серьезно он боролся за эту роль?
Д: Мне кажется, он довольно серьезно к этому отнесся. Ведь это был совершенно новый сериал. В нем сам жанр трансформировался. Я смотрел на него как на «Симпсонов», только с живыми актерами, и я очень серьезно думал об этом. Когда появился Гандольфини, стало совершенно ясно: то, как он говорит и выглядит, поможет мне снять фильм должным образом.
М: Можем мы поговорить о пробах Джеймса Гандольфини? Как он читал сценарий? Что вы видели и чувствовали?
Д: Он вошел и начал читать, все шло хорошо. Вдруг он поднял голову и сказал: «Мне придется остановиться… Я не могу… Не могу сосредоточиться. Силы кончились. Я вернусь в пятницу». И я ответил: «Хорошо». Наступила пятница, он прийти не смог. Я верил тому, что нам сказали: у него мать умерла. Оказалось, что его мать много лет назад умерла!
А и М:[Смех.]
Д: Он бы так никогда и не вернулся, но Уолкен и Джаффе на него надавили. В конце концов, он приехал в мой дом в Лос-Анджелесе. И мы отправились в мой кабинет, и он начал пробы. Он все сделал великолепно. Затем мне нужно было убедить троих актеров прийти на HBO, чтобы пробоваться на Криса, Кэролайн и — забыл, на кого еще. И Кэти Мориарти на роль Кармелы. Я помню, что Джим читал с Кэти. Круто было.
А: Он пробовался на роль с Лоррейн Бракко в роли Кармелы, или тогда она уже говорила, что не хочет играть эту роль?
Д: Лоррейн никогда не говорила, что не хочет играть Кармелу. Может, на репетициях, но мне никогда не говорила. Лоррейн могла быть и потрясающей Кармелой, но у меня возникло чувство, что «я уже это видел». И я захотел попробовать ее на доктора Мелфи.
А: Одной из самых важных сцен в пилоте, с вашей точки зрения, была сцена, когда Тони хватает Кристофера. Как она была написана, что делал Джим, как вы реагировали?
Д: По сценарию, Кристофер произносит что-то вроде: «Эй, о чем ты говоришь?» Затем Джим делает [тыкает пальцем] — тадам — что-то вроде дружеского тычка. Я не назвал бы это дружеским тычком, скорее что-то типа «Очнись!».
Но, когда мы снимали это, Джим схватил его за воротник и сдернул со стула. Я помню, что у Кристофера была бутылка пива в руке, и он ее от неожиданности выронил. И, пока Тони с ним говорил, было слышно, как бутылка катится по бетону, это было классно! Бутылка меня просто восхитила.
Я подумал про себя: «Да, это настоящий Тони. Он никого не будет дружески похлопывать. Он реальный пацан».
Незадолго до того, как я думал над четвертым или пятым сезоном, когда со всеми заново перезаключали контракты, я спросил Джима: «Хочешь вернуться?» Он ответил: «Хочу, потому что эта лучшая роль в моей жизни, но при этом и не хочу возвращаться, потому что, сколько бы я ни мылся в душе, я не отмоюсь от вони этого парня». Сколько вони было от прописанного в характере, и сколько черноты он привнес туда сам, когда играл этого парня?
