Этот, честно говоря, не самый сильный эпизод «Сопрано» все же имеет большое значение. Во-первых, он устанавливает связи между тремя важными персонажами, соединяющими побочные линии сюжета (Медоу, Мелфи и Ричи). Во-вторых, все персонажи желают в нем «сохранить лицо». Авторитетные фигуры вроде Тони — и Кармелы (там, где дело касается их дочери) — не хотят делать что-то такое, что выставит их в непривлекательном виде. Те, у кого нет рычагов власти (Ричи и Медоу), пытаются получить столько послаблений, сколько могут.
Фраза «Я поскакала», давшая название эпизоду, вырывается у Мелфи, когда она выбегает из ресторана, где сидит Тони со всей своей компанией. Впоследствии она так описывает эту ситуацию своему собственному психиатру, доктору Эллиоту Купфербергу (Питер Богданович
[99]): «„Я, б…, поскакала“ — у меня вырвалось это восклицание несмышленой девицы, потому что я стремилась избежать ответственности за то, что покинула пациента».
Медоу тоже по-своему ускользает от ответственности, перекладывая вину за разгром в доме после вечеринки на свою подружку Хантер, играя на сочувствии родителей и напоминая, как напряженно она учится. А кроме того, она льстит им, педалируя сдержанность, которую они ей привили
[100]. «Я могла бы экстази принять. Но я этого не сделала», — визжит Медоу.
Трудно сказать точно, могла ли Медоу управлять ходом вечеринки. Она кажется вполне искренней, когда утверждает, что ситуация вышла из-под контроля. Но когда отец обвиняет ее, она начинает вести себя как типичный тинэйджер, определяя границы дозволенного, проверяя, насколько хорошо она умеет играть, заставляя Тони и Кармелу думать, что они могут наказать ее, только если сами ничего подобного не делали. (Самодовольная улыбка появляется на лице Медоу, когда она выходит из кухни, убедив родителей заблокировать ее банковскую карту, и она отчасти напоминает в этом Ливию.) Джейми-Линн Синглер очень убедительна в роли Медоу, она создает достоверный и не сентиментальный образ девчонки-тинэйджера из пригорода; она блистательно закатывает глаза, давая понять: «Отстаньте». Великолепна сцена, где она и Хантер жарят сэндвичи с сыром и горячим шоколадом, напевая вместе с группой TLC песенку «Никаких слабаков» (No Scrubs) и превращая кухню в свинарник. Понятно, что Медоу не способна заметить состояние дома Ливии.
Кроме многих других аспектов, «Сопрано» — это сериал еще и о потреблении и отходах, а также о неспособности (или нежелании) людей замечать, что они сами создают беспорядок. «Когда они, наконец, поймут, что мы уже почти взрослые и сами за себя отвечаем?» — жалуется Медоу Хантер, наливая горячее молоко в кружки, разлив при этом половину.
Медоу наказывает себя уборкой бабушкиного дома, но никому об этом не сообщает, и Тони лишь случайно застает ее за этим занятием. Ключ к пониманию жеста Медоу, видимо, в том, как она смотрит на 20$, которые ей дает Тони: это грязные деньги. Медоу называет это родительское наказание, которого она же сама и добилась, «таким лицемерным, если вспомнить о том, как отец зарабатывает на жизнь». Может быть, Медоу не принимает наказание от родителей именно из-за его лицемерного характера. Отец — гангстер, а мать спокойно тратит его деньги и делает вид, что не знает, как они ему достаются. Нехватка уважаемых авторитетов, возможно, разрушительна для Медоу, — родители больше таковыми для нее не являются.
Ричи, который заново входит в общество, обнаруживает, что мир без него продолжал двигаться вперед. Он отсидел десять лет за торговлю героином, а его старый кореш Питер «Бинзи» Гаэта (Пол Херман
[101]), который помогал в транспортировке наркотиков, избежал наказания, удачно вложил деньги и сейчас владеет тремя пиццериями. Ричи считает, что он заслуживает эмоциональной и финансовой компенсации (регулярного воскресного конверта с деньгами) от бывшего подельника, который ни разу не навестил его в тюрьме; и возражений Ричи не примет. Насилие, которое совершает Ричи в этом эпизоде, отвратительно даже по меркам клана Сопрано: растерзанные тела не исчезают с экрана довольно долго
[102]. Из-за мести Ричи Бинзи прикован к постели, а его кости соединены металлическими штырями. Он больше никогда сможет ходить. Но в сериале, как и в жизни, возмездие настигает не каждого, кто нарушает правила или творит ужасный суд. Бинзи не доносит о Ричи в полицию, потому что (если процитировать разные высказывания Бинзи, Ричи и Тони) они гангстеры «старой закалки». Тони не наказывает Ричи, так как Ричи «вор в законе», капитан и брат Джеки — человека, которого Тони любил и которым восхищался. Он предупреждает Ричи: не стоит забывать, кто босс. Взгляд Ричи напоминает взгляд кобры, и его сарказм подтверждает, что он не боится Тони, а просто подчиняется власти клана Тони
[103]. В этом нет ни логики, ни здравомыслия. Такое чувство, что ход событий продиктован Богом-садистом.
Сезон 2/ Эпизод 4. «Коммендатори»
Сценарист: Дэвид Чейз
Режиссер: Тим Ван Паттен
С тобой уйду (Con te Partiro)
«С таким отношением и гребаной средневековой рожей». — Дженис
«Коммендатори», в котором Тони, Кристофер и Поли отправляются в Неаполь, подробно рассматривался в первом конфликтном эпизоде «Сопрано», когда фильм только вышел на экраны. Поездка в Италию сама по себе оборачивается разочарованием для всех, кроме Поли, который блаженно счастлив, полагая, что глубине души он настоящий итальянец. Крис тут же садится на наркотики и остается в состоянии наркотического опьянения на протяжении всей поездки. Он так и не посетил пляж, где загорают топлес, не поднялся к кратеру вулкана, хотя клялся, что сделает это. Он покупает Адриане подарок в аэропорту Ньюарка уже после возвращения. Неаполь показан как экзотическое место только в сравнении с Нью-Джерси, это просто один из не особо важных европейских городов с величественной старинной архитектурой, но обычными проблемами, такими как коррупция, преступления, а также грязь на улицах и пляжах. «Слушай, я много раз была в Италии, — говорит Дженис Кармеле, — и поверь: ты немного потеряла. Я там стольким сексуальным домогательствам подвергалась!» Создатель сериала Дэвид Чейз сыграл здесь свою первую эпизодическую роль — длинноволосого парня в летнем кафе, который совершенно равнодушно реагирует на слова Поли: «Коммендатори (Commendatori)… Бонджорно (Buongiorno)!».
