Показания делают Джонни персоной нон грата среди мафии, а заявление в суде лишает его большей части состояния, хотя он потратил всю жизнь на то, чтобы обеспечить Джинни и девочек. Но ситуация выглядит так, что другого выбора у него не было. Точно так же и Вито решает покинуть Дартфорд — рай для геев — и, прихлебывая спиртное и слушая Синатру, отправиться навстречу смерти, обратно в графство Эссекс.
Отношения с Джимом все еще по большей части идиллические, и временами это выглядит нелепо: Джим пристраивается за спиной Вито в постели — и камера переходит на игрушечный поезд Бакалы, движущийся сквозь туннель, как это происходит в знаменитом последнем кадре фильма «На север через северо-запад» (North by Northwest). Однако Джим и другие жители Дартфорда в конечном итоге не принимают Вито в целом еще больше, чем парни в Джерси. Они принимают гея, понимающего в аниквариате и ценящего вкус джонни кейкс. Но в Вито есть ДНК мафиози, слишком велико его влечение к выпивке, азартным играм и тусовке. А Дартфор для него не только сонное сообщество, но и то место, где от бывшего работника «без показа» ожидают честного повседневного труда.
Внутренний монолог Вито, изображающего мастера на все руки (время тянется невыносимо медленно, даже когда он старается не смотреть на часы) — это, как многое в дартфордской интерлюдии, стилистически отправная точка для сериала, но это также и самый эффективный способ показать, насколько Вито по своему темпераменту не подходил бы к этой жизни, если бы решил остаться. Он знает, что, если он решит не уезжать из городка, то любовь к Джиму и открытая жизнь гея будут для него просто иным вариантом смерти. Поэтому, как Джонни, Тони и Кармела в этой серии, он подчиняется неизбежному и едет в Джерси, что бы там судьба ни уготовила ему.
Сезон 6 / Эпизод 11. «Холодные камни»
Сценаристы: Дайан Фролов и Эндрю Шнайдер и Дэвид Чейз
Режиссер: Тим Ван Паттен
Город огней
«Он на минуту вышел из комы и сказал: „Кто я? Куда я иду“. Тогда я не знала, что он имеет в виду. Но сейчас я чувствую то же самое». — Кармела
Многое в серии «Холодные камни» построено на контрасте между каникулами Кармелы и Розали в Париже и эскалацей конфликта Нью-Йорка и Нью-Джерси. Это рассказ о двух городах, основанный на монтаже: Кармела любуется скульптурой прекрасной женщины, а затем камера переходит на человека, отскребающего птичий помет с вывески «Бинга»; она смотрит на статую Девы Марии, и мы видим Тони, счастливо кончающего со стриптизершей
[394]; она фотографирует поросенка на неоновой вывеске ресторана, и вдруг Мермер отпускает грязную шутку о свинье.
Кармела потрясена красотой Парижа и тем, как много здесь истории по сравнению с Северным Колдуэллом. «Этот город такой старый, — говорит она Розали во время осмотра достопримечательностей. — И я думаю обо всех людях, которые жили здесь, поколение за поколением, в течение сотен и сотен лет, обо всех этих жизнях. Боже, как грустно. То есть я не знаю. Ты просто начинаешь думать — просто смотреть на себя по-другому».
История — это центр серии, которая обращена к прошлым эпизодом более, чем любая другая. Порубленные тела в «Сатриале», нигилистический период Эй Джея, отмененное путешествие Кармелы и Розали в Италию, книга мистера Веглера об Абеляре и Элоизе, сын Ричи Априла, оказавшийся геем, кома Тони, смерти Джеки и Джеки Младшего, а также бедная Козетта и несчастная Адриана, — все это появляется в сне Кармелы.
Как Тони в «Веселом доме» и «Тест-сне», Кармеле приходится отправиться в путешествие, чтобы взглянуть правде в лицо: французский полицейский в ее сне, кивнув на Адриану, говорит: «Ваша подруга? Кто-то должен сказать ей, что она мертва». Она, как и Тони в Коста-Меса, видит маяк из окна комнаты в отеле, и на этот раз Эйфелева башня заменяет дом, куда Тони Би хотел отправить нашего Тони.
Путешествие является для Кармелы как мечтой, так и ночным кошмаром. В этом прекрасном и древнем городе она чувствует себя песчинкой. Когда Розали жалуется, что Кармела вспоминает о смерти ее мужа и сына во время обеда
[395], она не может не думать о Нью-Джерси в Городе огней. Она все ближе подходит и к правде об Адриане, и к мысли, что она мирится со злом ради собственного спокойствия. Даже потрясающие виды не могут заглушить внутреннюю боль.
Резкие переходы от великолепия Парижа к мерзостям графства Эссекс представляют собой нечто большее, чем просто нездоровый юмор. Они показывают причины беспокойства Кармелы. Сцены насилия в Джерси включают самые уродливые ситуации сериала, особенно это касается ужасных моментов, когда Фил и его подручные убивают Вито: связав его и заткнув ему кляпом рот
[396], они замучили его до смерти, вставив ему кий в задний проход, чтобы исключить любые сомнения относительно того, за что его убили. Это убийство является для Фила намеренно театральным действием не только из-за бильярдного кия, но еще и потому, что Фил в буквальном смысле слова выходит из шкафа, чтобы Вито реально почувствовал себя в западне
[397]. Судьбу Вито домысливает наше растревоженное воображение, в то время как ответное убийство мафиози из Нью-Йорка по имени Толстый Дом Гамелло (Тони Куччи), совершенное Карло и Сильвио, показано как прямой репортаж с места событий. Два высокопоставленных члена организации Тони убивают Толстого Дома в мясной лавке после того, как тот начал отпускать слишком много шуточек
[398], намекающих, что гомофоб Карло одной с Вито ориентации.
