— Ну что ж, похоже, нам в этом городе придётся немного задержаться.
— Я предлагаю сейчас заселиться в гостиницу и немного отдохнуть. Всё равно нам тут до обеда делать нечего, — сказал Марк.
— Согласен, — кивнул Эмиль, и мы покинули дом.
* * *
Гостиница находилась в центре города, и занимала второй этаж двухэтажного каменного дома, а на первом располагалась таверна.
Заказав три одноместных номера, мы позавтракали в общем зале и поднялись каждый в свой номер.
— Да уж, длительный выдался сегодня денёк, — вошла в комнату вместе с Рафом, и проговорила, опираясь спиной на входную дверь.
Первым делом — душ.
Войдя в ванную комнату, открыла краны, а после, скинула одежду и стала разминать затёкшие ступни.
К тому времени, как я вернулась в ванну, вода уже наполнилась и я со стоном облегчения погрузилась в неё.
Боооже, полцарства тому, кто придумал ванну.
Полежав так несколько минут, быстро помылась, но решила ещё немного понежиться. Сменив воду, опёрлась головой о бортик и закрыла глаза.
Сколько я так пролежала, не знаю, но из сна меня выдернул настойчивый стук в дверь.
— Кого это принесло с утра пораньше? — проговорила, выбираясь из уже холодной воды, и натянула местный халат.
Отворив дверь, увидела ожидавшего Эмиля. Он стоял, опустив голову и опираясь руками на дверной косяк.
— Эмиль? Что случилось? — спросила обеспокоенно.
— Впустишь?
— Да, входи, — сказала, и отступила в сторону, пропуская его внутрь.
От выражения боли и отчаяния на его лице, меня бросило в озноб.
— Что с тобой?
— Ника, — едва слышный стон. — Я не могу так больше.
— Как не можешь?
Он подошёл к окну и с минуту стоял, глядя на мимо пробегавших туда-сюда людей.
— Эмиль, зачем ты пришёл? — не выдержала я этого молчания.
— Нам нужно поговорить, — негромко сказал он.
— Нет, не нужно, — категорично заявила и даже головой мотнула, так как сама, больше всего на свете сейчас желала, чтобы он остался, но я попыталась вытрясти эти глупые мысли из своей головы.
— Прошу тебя, — снова стон, граничащий с отчаянием. — Просто, выслушай меня.
Посмотрев ему в глаза, я видела в них только мольбу. Эмиль подошёл ко мне, взял за плечи и, не отводя взгляда, сказал:
— Пожалуйста, просто выслушай!
— Ты что, пьян? — спросила, унюхав от него запах виски.
— Да, — сказал и, отпустив меня, отступил на шаг. — Мне нужно тебе кое-что рассказать, а уже потом сама делай выводы.
— Хорошо, — сказала и забралась на постель с ногами. Как вижу, разговор будет долгим и не из лёгких, поэтому смысла стоять, просто нет.
— Я не чистокровный Драг, — начал рассказ Эмиль. — Мало того, я ещё и бастард. В моём клане ко мне с самого рождения относились так себе, всё-таки чистота крови среди Драгов превыше всего. А отсутствие отца, это ещё и повод для насмешек. Но это и не страшно, главное другое, такого как я, каждый, кто только пожелает, может вызвать на поединок. И меня вызывали…
Помолчав немного, словно вспоминая те времена, Эмиль тряхнул головой и продолжил:
— Чистокровным не давала покоя моя сила, всё-таки я был единственным магом среди них, и практически каждый день меня вызывали на поединки. Я побеждал их всех.
Я слушала историю из его прошлого, и практически представляла это всё наяву. Жутко и очень страшно, а главное, что через подобное прошёл ребёнок.
— Однажды, меня вызвал на бой сын вожака, — продолжил Эмиль, не замечая моего изумления. — Бой был закрытым, так как вожак побоялся, что если его сын всё же проиграет, то это станет известно остальным членам стаи. А такое было просто недопустимо. Но и отменять брошенный вызов, считается слабостью.
Снова обернувшись к окну, Эмиль помолчал немного, и вновь продолжил:
— Это случилось двадцать пять лет назад. Дарги хоть и не слишком жалуют людей, но у нашего вожака был друг — человек. В то время он как раз приехал к нам вместе со своей дочерью. Они и раньше несколько раз приезжали. Стивену понравилась девушка, вот он и решил показать себя во всей красе и победить, наконец, непобедимого полукровку. Как я и сказал, бой был закрытым, но на нем присутствовали вожак, его друг и дочь друга… Миранда.
Твою мать. Она даже там засветиться успела.
— Бой был быстрым. Я победил Стивена, хоть и сам оказался ранен. Вожак со злости тогда сплюнул и забрав своих друзей, покинул место поединка, а я… я отправился к ручью, смывать с себя кровь и грязь. А когда вернулся… то Стивен оказался мёртв. Разумеется, все обвинили меня. Ведь именно я был последним, кто оставался там.
Я слушала Эмиля и боялась дышать. Странные существа, странные законы… да всё у них странное. Как так можно? Ну и что, что кто-то оказался полукровкой? К чему такая жестокость? Кому она вообще нужна?
— Когда меня собрались казнить, то единственный, кто за меня вступился, оказалась именно Миранда. Сперва её никто и слушать не стал, но тогда она сказала, что носит под сердцем моего ребёнка, — гулко сглотнув, он прикрыл глаза и продолжил. — Понимаешь, хоть полукровок и не признают, но такого ребёнка никогда не лишат одного из родителей. Да, он будет изгоем всю оставшуюся жизнь, но… просто для нас, дети бесценны. Потому мне и оставили жизнь, но прогнали из стаи.
— Я потом спросил Миранду, зачем она это сделала? А в ответ услышал, что понравился ей с первого взгляда, и когда у неё появилась возможность меня спасти, она ею воспользовалась. Да, я был действительно рад своему спасению, рад настолько сильно, что решил сделать для неё всё, что она только пожелает. И она пожелала. Она сказала мне тогда, что сильно больна, и что ни один целитель не в силах ей помочь. Отец Миранды подтвердил эти слова. Мне было очень жаль её, и тогда она предложила жениться на ней. Она сказала что, сколько бы лет ей не было отведено судьбой, она хочет провести их со мной. И я согласился. Именно с тех пор мы и вместе. А спустя несколько лет, отец Миранды умер. Я не знаю, что там случилось на самом деле, но… известно только, что он проводил какой-то запретный ритуал, чтобы всё же спасти дочь. Спас, отдав в заклятие все свои имеющиеся силы.
Обернувшись, Эмиль заглянул мне в глаза и сказал:
— Я полукровка, и мне не дано было встретить, свою пару… так я думал раньше… до встречи с тобой.
Подойдя ближе, Эмиль присел на пол, опираясь на колени, и взял мою руку в свою.
— Для меня всё решилось именно тогда, в Больших Лужках, — негромко проговорил он. — Именно твой запах сводит меня с ума. Именно тебя я хочу видеть каждый день, засыпая и просыпаясь. И именно на тебя реагирует мой Дарг, желая выбраться наружу и требовать ласки. Ника… я люблю тебя, — прошептал он, заглядывая в мои глаза. — Я просто с ума начинаю сходить, когда вижу возле тебя другого.
