Она зябко повела плечами,
Невольно полезли в голову совсем уж неприятные мысли.
Вчера она умудрилась здорово разозлить Далгета Умранова. И совершенно неизвестно, с чем сейчас пожаловал этот голубоглазый красавчик. Как она поняла, младший на побегушках у старшего. Возможно, наказывать ее за дерзость поручено именно ему? И это его мнимое спокойствие - просто чтобы зверушка не рыпалась?
Как-то совсем тоскливо стало. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это оказаться как можно дальше отсюда.
- Доброе утро, невеста, - неожиданно мягко произнес Саха.
Она и не заметила, как ушла в свои мысли. Сколько уже этот красавчик стоит тут и смотрит на нее? Секунды? Это сразу заставило собраться и вызвало протест.
- У меня есть имя, - сказала Лера, поднимая на него взгляд.
Не надо ее обезличивать. Она не вещь.
А его глаза больше не смеялись, в них затаилось какое-то непонятное выражение. Вдруг ноздри дрогнули, и мужчина на мгновение отвел взгляд. Потом снова взглянул на нее, и она поразилась тому, как поменялось выражение его светлых глаз. Теперь в них опять было веселье, но пряталось в глубине, а на поверхность выбралось другое чувство, которое она не смогла определить. Да если честно, то и не пыталась.
Неожиданно Саха кивнул каким-то своим мыслям и уже совершенно другим тоном проговорил:
- Вообще-то я пришел позавтракать с тобой. Не прогонишь, Валерия?
глава 10
То есть?
Она не могла понять, серьезен он или издевается. А красавчик по-прежнему стоял напротив, немного нависая над ней. Ждал.
Хотелось спросить, о чем он вообще? Она здесь пленница, и за нее решают, где она будет спать и что есть. За нее даже стелют постель! Однако это было вроде как проявление вежливости с его стороны, и потому она решила лишний раз не лезть на рожон. И без того вчера наломала дров, и неизвестно, как оно еще аукнется.
Лера пожала плечами и проговорила:
- Нет, конечно. Прошу.
И тут же убедилась, что вся его вежливость была просто для проформы. Красавчик, недолго думая, уселся за стол. Деловито придвинул к себе самое большое блюдо. Снял с него крышку, принюхался, закатывая глаза от удовольствия, и начал есть. Потом взглянул на нее, словно впервые увидел, и указал вилкой:
- Можешь приступать, я распорядился, чтобы подали две порции.
У нее челюсть отвисла в первый момент. Какое-то время так и сидела, наблюдая, как он быстро уничтожает ароматное мясное рагу, и чувствовала себя идиоткой. Потом опомнилась и разозлилась.
Придвинула к себе другое блюдо и сняла колпак. Там оказалось такое же рагу, только порция поменьше. Пахло вкусно. Но на вкус оказалось так остро, что у нее сразу же все огнем заполыхало во рту. Она прижала руку к горлу, задыхаясь, и стала оглядываться в поисках воды.
- Пей.
Саха смотрел на нее и протягивал высокий прозрачный бокал, наполненный почти до краев. А у нее проскочила внезапная ассоциация. Наваждение, совсем как там, на свадьбе.
«Хочешь пить?»
«Пей, ИматАани...»
Лера застыла, глядя на него, даже жажда пропала на миг. Едва заметная горьковатая складочка обозначилась в углу красивых губ парня, а потом переросла в насмешливую кривую улыбку.
- Пей, - повторил он и вложил ей в руку бокал.
Мгновение между ними дрожала неловкая пауза. Потом Саха, как ни в чем не бывало, снова принялся за еду. А Лера не могла отделаться от странного ощущения. Глупо, наверное. От этой острой местной еды ей все время что-то мерещится. Она повертела вилку в руках и пробормотала:
- Слишком остро. Это невозможно есть.
- Ничего, ты привыкнешь.
Аппетит пропал окончательно. Но тут Саха отложил свою вилку и пододвинул к ней еще одно блюдо, поменьше. Там оказался омлет с зеленью.
- Это для тебя, - проговорил с такой снисходительной улыбкой, как будто обращался к ребенку.
Но все же добавил:
- Острое необходимо есть. Это... - он слегка замялся, разводя руками. - Дает энергию. Помогает жить в нашем мире.
Нет, так было невозможно. Он, словно большой ребенок, играет. Ему весело. А ей?
Ей уже и есть не хотелось. Просто осознание, что без еды она ослабнет, а с них станется кормить ее силой, заставило Леру съесть то, что было в тарелке. Омлет тоже оказался острым, но не до такой степени. Впрочем, она почти не чувствовала вкуса.
Зато у Сахи, поглощавшего уже вторую порцию, ее порцию, между прочим, был такой довольный вид, словно он покормил домашнего питомца. Еще бы по головке ее погладил.
Словно услышав ее мысли, Саха стал объяснять:
- Здесь недостаток солнца, надо восполнять. Поэтому ты должна это есть, чтобы могла выносить полноценное потомство.
Словно ушат ледяной воды на голову.
Лера с трудом подавила желание выплюнуть все обратно. Потянулась к бокалу с водой и стала отпивать маленькими глоточками. А ситуация обрисовывалась перед ней мрачная. И если у нее еще имелись какие-то сомнения в том, для чего ее сюда доставили, теперь они развеялись окончательно.
«Бежать... Бежать...» - вертелось в голове. Но как?
Ее тюремщик сидел прямо напротив. И он не один.
Думая об этом, она невольно разглядывала мужчину, наблюдала, как он ест. По виду обычный парень. Нет, не обычный, слишком красивый, мощный, опасный, даже сейчас, когда он внешне спокоен и расслаблен. Она своими глазами видела, в кого превращается этот красавчик. Настоящая машина для убийства.
И все же он казался ей проще и человечнее своих братьев.
Она должна была попытаться.
- Дайте мне хотя бы возможность связаться с родителями, - проговорила тихо.
Саха резко вскинул голову, взгляд стал острым как бритва. Вилку отложил в сторону. Сейчас за внешностью красавчика проглядывал тот страшный Змей, которого она уже видела однажды.
- Это исключено.
- Вы же понимаете, что они будут волноваться, - выдавила она.
- Для них ты уже мертва, - отрезал Саха.
- Но я жива!
А с ним опять произошла перемена, он неожиданно улыбнулся, устраиваясь удобнее, и проговорил:
- И я этому очень рад, Валерия.
Потом, видя, что шокировал ее, уже другим тоном добавил:
- Просто прими это. У тебя нет другого выхода.
Ей показалось, петля захлестывается на шее. Или это были змеиные кольца?
«Нет!» - хотелось кричать ей. Лера стала оглядываться, волной накатило отчаяние. Выдохнуть его, бороться...
И вдруг Саха мягко коснулся ее руки, заставляя поднять на него взгляд. Она хотела отдернуться, но мужчина чуть сильнее сжал пальцы. Брови хмурились, в голубых глазах странное выражение, задумчивое и немного горьковатое.
