Теперь предстояло занятие с Захри.
***
Этого Змея Лера боялась, наверное, еще больше остальных. Но он мог ответить на те вопросы, которые она никогда не решилась бы задать Далгету.
Мешали внутренние преграды, которые она сама же и выстроила. После сегодняшнего Лера вообще плохо себе представляла, как будет разговаривать с Умрановым-старшим. Почему-то, стоило им сказать друг другу хотя бы пару слов, это всегда выливалось в неприятную сцену.
А из головы не шел прием и роль, которая для нее уготована.
Далгет ведь считался ее женихом. Это загадочное «ИматАани», которым ее назвали. Избранная... Что ей там придется делать, на этом приеме? Как себя вести, что говорить? Мало ли, какие у Нагов обычаи.
И что вообще происходит во дворце?
Ее же из спальни не выпускают. А если и выпускают, то Саха бдит как коршун. Ей еще подумалось - хорошее сравнение. И по аналогии мысль сработала дальше. Вот кстати, а почему в саду не слышно птиц? В ее представлении это было бы так естественно. Но эта мысль показалась ей незначительной, промелькнула и исчезла.
Гораздо важнее было другое.
Неужели во всем этом огромном дворце, кроме Таньмы и еще двух прислужниц, которых она видела, совершенно нет других женщин? В это как-то не верилось. Тут же невольно припомнились слова Далгета:
«Мне есть с кем спать и чем заняться».
Вот уж ей безразлично, с кем он спит! Но столкнуться на приеме с кем-то из его любовниц, а то и сразу со всеми...
Лера даже похолодела от неприятного ощущения.
Досадно стало. Как ей вообще в голову не пришло, что все они взрослые мужчины и монахами точно не живут. Тот же Саха. Наверняка у него тоже есть с кем спать и чем заняться. Впрочем, какое она имеет право лезть в его личную жизнь.
Шумно выдохнула и стала поправлять нагрудник, не зная, куда девать руки.
Саха молча шел рядом и на нее не смотрел. Сейчас он не хохмил и не издевался, солнечный красавчик сосредоточенно думал о чем-то. Все-таки ей не показалось - он был чем-то расстроен или озабочен. Есть еще что-то, что он не сказал ей? Лучше сразу узнать об этом.
- Саха, что-то случилось? - спросила Лера тихонько.
Он косо глянул в ее сторону и провел по волосам рукой. А Лера заметила у него небольшую ранку в центре ладони. Ранка была свежая и немного кровоточила. И вдруг вспомнила тот злосчастный шип. Но как же...
- Что это, что с тобой?
Мужчина внезапно развернулся к ней всем корпусом.
- Хочешь зсснать?
Глаза у него были совсем не человеческие. И в этой пустоте коридора ей показалось, что ее захлестывают его эмоции.
- Нет, - пробормотала она. - Извини, я... нет.
Горьковатая складка обозначилась у края его губ. Саха отступил назад и сказал:
- Мы пришли.
глава 20
Что бывает с мужчиной, если долг, необходимость, здравый смысл, сама кровь его требуют одного, а сердце... не хочет? Потому что сердце желает другого.
Все это время Далгет знал, что просто должен завершить обряд. Потому что у него нет другого выбора. Так сложилось.
И это приводило его в бешенство. Особенно в самом начале, когда он думал только о том, что ему нанесли страшное оскорбление. И что его невеста, эта непонятная девица, которую ему подсунули, всего лишь вывалянный в грязи второсортный товар.
Но... Мужчина сжимал кулаки и задыхался.
Яд!
Стискивал зубы, вспоминая все до мелочей. Голос, взгляд, разлет бровей. Поворот головы, точеные плечи. Изящные пальцы. Нет. Не внешняя красота, неяркая, но проникающая в душу, заставляла его вглядываться. Красавиц Далгет Умранов знал немало. Характер!
Он не подходил к ней близко, присматривался издалека. Искал изъян, искал причину, малейшую возможность доказать себе, что она враг. Но чем дольше смотрел, тем больше проникал в него этот яд. Жалил, разливался в душе.
Хотелось отстраниться, бежать от нее, мотая головой как от боли, реветь.
Унизительно!
Он пытался побороть, сбросить действие яда, обрести прежнюю бесстрастность и спокойствие. В конце концов, что такого? Он мужчина, что для него значит какая-то женщина? Всего лишь закончить обряд.
Потому что его поджимало время. И обстоятельства. Не мог Далгет Умранов показать главам пяти родов Истинных Нагов не связанную с ним ИматАани. Позор. Отказаться принять их - тоже позор.
Моментами Далгету казалось, что на него свалилась огромная скала и сдавливает, лишает возможности дышать. Он ограничил общение с ней, доверил ее единственным, в ком не сомневался, братьям.
Если бы он мог отстраниться, дать себе время на размышление, успокоить кровь. Но времени у него не было!
Сегодня утром...
Далгет понимал, что девушка еще не готова. Но эта прогулка в саду... Ему казалось, это удачный момент начать сближение. Внушить ей, что она должна принять его власть, принять его.
Нелепый случай, но все сложилось так удачно.
Ему всего лишь надо было завершить обмен кровью, дать ей привязку. А потом - кровь сама потянет ее, она не сможет противиться. Примет его. Потому что он открыл ее силу и утолил ее жажду, он назвал ее своей ИматАани.
Но когда этот момент настал, Далгет понял, что не хочет так. Обманом. Силой. Не хочет видеть в глазах избранной отторжение и страх.
ДалгетХан помнил своего отца. Жестокий Мехидар с ума сходил по его матери, своей ИматАани. Он так любил ее, что не давал ветру на нее дышать. Запер в покоях, создал целый мир для своей избранной. Но еще будучи мальчиком, Далгет помнил вечную грусть в глазах матери.
И потому он не смог.
Ушел к Захри, оставив девушку на попечение младшего брата.
***
Когда Далгет вошел, Захри медитировал, застыв изваянием в центре большого круглого зала для беседы. Световой конус обтекал блестящее обнаженное тело Нага и свернутый кольцами черно-бронзовый хвост.
На его появление даже не отреагировал, так и остался в расслабленной позе, опершись на плотные кольца хвоста. Далгет подошел вплотную и проговорил:
- Мне нужна твоя помощь.
- Чего ты хочешшш от меня? - спросил Захри, не открывая глаз.
Он уже знал, что произошло в саду, Саха передал. И как на нее реагируют Истинные. По связи Захри понял, что младший брат тоже на пределе. Неизвестно, как могло это произойти. Захри прекрасно знал сад матери, там не было колючих растений. У него возникло такое чувство, что чья-то злая рука вмешалась, чтобы посеять раздор между ними.
Далгет или не понимает, чего от него ждут, или...
