Потом медленно опустился в отцовское кресло и закрыл лицо рукой, пряча улыбку.
глава 32
Он... Целовал ее!!!
Нельзя было приходить сюда!
Недо...
За дверью стояла Таньма и смотрела на нее во все глаза. Лере пришлось немедленно успокоиться.
- Проводи меня, пожалуйста, - проговорила она относительно ровным тоном.
Сейчас Лера была в таком состоянии, что точно сама не нашла бы дорогу. Руки тряслись, тряслось все внутри. В голове ни единой связной мысли, кроме той, что она идиотка. И что она к нему больше на пушечный выстрел не подойдет. Но впереди был еще ужин, и Лера готова была взвыть, когда эта мысль пробилась наконец ей в голову.
- Ты устать? - участливо наклонилась к ней Таньма, когда дверь покоев (неожиданно, как же может быть иначе?!) возникла у Леры перед носом.
- Нет, со мной все в порядке, - проговорила она, качая головой.
В порядке? Черта с два! Она задыхалась, ей хотелось разрыдаться. Ну почему?!!! Почему она стояла и млела? Надо было оттолкнуть его сразу!
А впрочем, плевать.
Надо было переодеться, снять с себя это все, и...
Не успела Лера переодеться, появился Саха. Почти сразу вслед за ним в дверном проеме возникли еще два Нага. В истинном виде, с голыми торсами и хвостами. Они держали за ручки объемистый сундук.
По виду старинный, из темного дерева, окованный полосами зеленовато-желтого металла. Наги поставили свою ношу на пол и по знаку Сахи откинули крышку. И пока Лера, широко раскрыв глаза от изумления, таращилась на содержимое, поклонились и уползли.
Самый настоящий сундук с сокровищами. То, что в нем хранилось, не было современной поделкой. Старинное золото, камни, почти не обработанные, но прекрасные в своем первозданном виде. От них веяло магией, она чувствовала их звенящую энергетику и силу, оседавшую сладостью на языке.
Невероятные украшения, каждое из которых раритет. И все это за ...?! Он неисправим.
Лера процедила сквозь зубы:
- Убью Далгета.
Саха усмехнулся и подошел к ней ближе.
- Есть много желающих убить его помимо тебя, поверь.
Повернулся к Таньме и кивнул, чтобы подавали обед. Дверь открылась, две прислужницы-нагини вкатили тележку и стали накрывать на том огромном мраморном столе. Закончили и тут же вышли. Вслед за ними и Таньма - сделала несколько непонятных жестов и тоже исчезла за дверью. А Лера направилась к столу, за которым уже расположился Саха, молча пододвинула к себе тарелку и принялась за острое мясо ванша. Сейчас оно было как никогда кстати.
Солнечный парень в этот раз был серьезен, смотрел, как она ест, потом вдруг сказал:
- Помнишь, ты хотела увидеть поединки?
- Да, - она отложила вилку и подняла на него глаза.
- Далгет разрешил.
Прозвучало неожиданно.
Несколько секунд Лера морщила лоб и осмысливала. Ей почему-то сразу вспомнился Захри, держащий меч у своей груди. Не по себе стало.
- Это не опасно?
- Не опасно только лежать и ничего не делать, и то можно нечаянно помереть, - саркастически хмыкнул Саха и добавил: - Мы - мужчины.
Замечательный аргумент! Достал уже этот самцовый шовинизм. Лера сердито выдохнула, снова взялась за вилку и стала с усилием ковырять мясо. Но успокоиться и выбросить из головы не получалось.
- Кто будет участвовать? - спросила она.
- Увидишь.
- У нас полон дом врагов! - вспылила Лера. - Они же только и ищут возможности нагадить. Зачем на пустом месте рисковать собой?
- Не на пустом, - невозмутимо ответил тот.
Аппетит пропал к черту, отодвинула тарелку и встала. Саха встал следом и замер. Большой, высокий, сильный. Молчал за ее спиной, она слышала его дыхание.
- Успокойся, все под контролем, - проговорил тихо.
Не выдержала она, повернулась к нему, хотела сказать, что подобные заблуждения опасны. А он огорошил:
- Будешь болеть за меня?
- Буду, конечно, - пробормотала Лера, понимая, что бесполезно пытаться отобрать у мужчин их игрушки.
Секунду Саха смотрел на нее, отмечая перемены в настроении. Потом вдруг улыбнулся и выдал:
- Говорят, ты сегодня блистала в женской гостиной?
- Пффф! - фыркнула Лера, закатывая глаза.
Все-таки язва он и манипулятор. Поправил ей настроение! Еще как поправил. Сразу вернулось все раздражение на Змеищ и здоровая злость. А красавчик взглянул на нее, удовлетворенно выгнув бровь, и сказал:
- Ладно, не буду мешать. Отдыхай и готовься к ужину. Надеюсь, ты будешь ослепительна.
Напомнил про ужин, и она снова похолодела при мысли, что опять придется стоять рядом с Далгетом. Сидеть рядом с ним, принимать еду из его рук.
Как все это выдержать? Передернула плечами, отгоняя непрошеные ощущения. Что вообще происходит? Какого черта? Да она больше не взглянет в его сторону и не заговорит с ним! Только необходимые фразы - и все.
Будешь ослепительна...
Все раздражало сейчас.
Лера не привыкла к такой жизни. К этой избыточной роскоши. Их семья не бедствовала, но они никогда не выпячивали ничего напоказ, старались придерживаться интеллигентной простоты, сдержанности и естественности во всем. Ее так воспитывали.
А тут... Постоянное вторжение в ее личное пространство. Слуги. Неусыпная опека. Магия! Ядовитые гости! Мужчины невозможные эти! Этот...
Непробиваемый хам.
Она оглянулась на тот сундук и прищурилась.
Сейчас Лера готова была заниматься чем угодно, думать о чем угодно, только не о том, что ей придется находиться рядом с Далгетом целый вечер.
***
В этот раз ей принесли черно-бронзовое платье из ткани, напоминавшей фактурой змеиную кожу. Длинное в пол, оно открывало плечи, и у него были по бокам довольно рискованные разрезы. К платью были туфли на высоком каблуке.
А вот обязательные аксессуары, в смысле драгоценности...
Таньма застыла рядом с ней, время от времени бросая выразительные взгляды на тот сундук. Лера сначала кипела, да, но потом успокоилась и взглянула на все холодным взглядом. Вспомнились гостьи дорогие, Радужные, Красные. И еще другие, которые вот-вот пожалуют.
В конце концов, у мужчин охота и поединки, а у женщин тоже. Свои поединки, не менее жаркие, чем у мужчин. Что там змеиные жены днем шипели про содействие? Раз уж господина Умранова не интересует, что у него за спиной воду мутят, Лера решила сама заняться этим.
К тому же ей показалось, что не зря Красная и Радужная затронули тему усиленного внимания братьев. Этих дам следовало раскрутить на откровенность. А у нее было для этого верное средство.
