И все это многоцветье вполне ожидаемо уставилось на нее. Густо подведенные черной краской глаза оценивали ее и словно насмехались. Говорили: «Смотри, какие мы, человечка».
Первое впечатление было шокирующим. Но буквально в следующее мгновение глаз привык, и она стала различать в этой пестрой толпе лица. Эффект, на который дамы рассчитывали, таким образом сплотившись против нее, пропал.
Теперь она поняла, о чем хотел сказать Далгет.
«Пусть это тебя не обидит».
А ведь он знал.
Его мать тоже была человечкой, а не нагиней. Лера на минуту представила все то, что успела об этой женщине узнать. Романтические книги, затворничество, грусть, сад любви, полностью изолированный от внешнего мира. Ее ведь наверняка так же «невинно» травили местные дамы, постоянно выказывая свое великое змеиное превосходство.
Обидит? Нет, прекрасно мотивирует накрутить Змеям излишне длинные хвосты. Она расправила плечи и шагнула в зал.
Лера понимала, что в своем сиреневом платье европейского покроя и «скромном» наборе драгоценностей она разительно отличается от всех. И Далгет, подбирая ей платье для сегодняшнего праздника, сознательно хотел подчеркнуть ее исключительность. Она сейчас видела это в его глазах.
Это безумно льстило ее самолюбию и тут же наводило на всякие интимные мысли. Он опять делал это специально, чтобы заставить ее забыть тревогу. Как будто она не понимала! Но что-то было в этом, в истинно мужском презрении к мнению окружающих. Что-то великое.
Белый апхес, подаренный ей на глазах у всех.
«Станцуешь для меня?»
Да, черт побери. И неважно, как на это посмотрят остальные. Это наш дом и наш праздник.
Губы мужчины едва заметно шевельнулись в подобии улыбки, словно он прочитал ее мысли. Он поцеловал ее руку и положил себе на локоть. А потом нашел взглядом Саху и Захри и уже собрался повернуться, чтобы пригласить всех за столы, как к ним ловко проскользнул Нигмат.
И начал с заискивающей улыбкой:
- Дозволь сказать старику, ДалгетХан!
Далгет замер, глядя на него.
- Сегодня праздник твоего достойного брата Захри и моей дочери Рази. Ради такого радостного случая, пусть сначала пройдет обручение, а потом мы все сядем за столы?
глава 47
В первый момент от наглости лукавого Змея у Леры дыхание перехватило. Как ловко этот старый гад все перевернул и разом выпятил значимость одного события, а другое как будто стер. Ведь это их с Далгетом свадьбу праздновать они сюда сползлись! А теперь получалось, что они как бы и ни при чем, так, мебель, статисты, и главные действующие лица тут Захри и его, Нигмата, дочь.
Она невольно оглянулась. Судя по тому, как все Змеищи вырядились, все это заранее спланировано и подготовлено. Одобряют и приветствуют смену ролей? А не рано ли? Ее стала просто душить злость на всех этих хитроподуманных хвостатых.
С другой стороны, если сейчас Далгет выскажется против, он рискует кровно обидеть Захри, выказав ему пренебрежение. Нельзя! Далгет молчал, глядя на Золотого Змея, напряженность повисла в воздухе. Захри буквально окаменел, а Лера вдруг инстинктивно поняла, что ему все это крайне неприятно.
Наконец Далгет кивнул:
- Конечно. Я несказанно рад за моего брата, это большой праздник в его жизни.
Накрыл своей большой ладонью ее руку и с усмешкой проговорил:
- Но мы же не можем оставить голодными мужчин, которые все утро охотились и добывали мясо для сегодняшнего стола? Нехорошо будет, если веселье омрачится голодным урчанием их желудков. Устроим сначала маленький фуршет, а наши женщины тем временем подготовятся к празднику. Не так ли, ИматАани?
Это был ответный ход. ДалгетХан оставил последнее слово за собой и открыто высмеял Золотого, намекнув, что тот справляет обручение дочери на халяву. Нигмат скис, и у него промелькнуло злобное выражение, которое, однако, тут же снова сменилось слащавой улыбкой. Но этим он никого не обманул. За несколько дней (спасибо Радужной и Красной) Лера прекрасно научилась улавливать нюансы. Она сдержанно улыбнулась, глядя в глаза старому Змею, и проговорила:
- Безусловно. Мы очень рады.
Мгновенный ропот по залу, послышались смешки.
- Прошу всех, угощайтесь, - сказал Далгет.
Узел напряжения, стянувший было весь зал, ослабился. Потому что, кто бы что ни говорил и какие бы ни вынашивались планы, после активных игр на свежем воздухе есть хотелось всем. Мужчины как будто только этого и ждали, потянулись к столам. А за ними и женщины уже набирали еду в тарелки, прислуга заскользила между гостями, разнося напитки.
И все же напряженность, как перед грозой, висела в воздухе.
Взгляды, незаметные жесты, которыми обменивались мужчины. То, как собирались в группки женщины, чтобы сплетничать. Радужные и Красные окружили кольцом жену Золотого и его дочь, являя просто образец единства. Синие и Янтарные держались сдержаннее. И все они косились на нее с таким видом, будто она жирное пятно на белой скатерти. Неприязнь, плохо скрытая за улыбками. Но главным было даже не это.
Предвкушение. Как будто ждали чего-то важного.
Далгет отошел отдавать распоряжение, а Лера без него не хотела идти к столу, толкаться среди всех. Саха сходил, принес тарелку ей и себе. Она его попросила:
- Найди Наилю, я не вижу ее в зале.
- Фссс, - фыркнул красавчик. - Приведут твою Наилю к началу мероприятия.
Лера сразу занервничала.
- А что случилось?
Он только поморщился:
- Все нормально.
«Ладно, все равно узнаю», - подумала она и стала искать взглядом Далгета.
Негромкий голос за спиной прозвучал неожиданно.
- Уйди. Мне надо сссказать пару ссслов.
Захри.
Таньма немедленно отошла в сторону, а Саха застыл, глядя на брата. Потом высмотрел кого-то в толпе - ему с его высоким ростом было видно, а Лере нет. Кивнул и отошел. Она осталась посреди заполненного зала наедине с Захри. Мужчина неспешно вышел из-за ее спины. Лицо мрачное, взгляд направлен в сторону.
- Радуешшшся, что я отойду и не буду мешать вашему счччастью? - прошипел он и вдруг резко повернулся к ней.
Это было так откровенно. Полное обнажение. Ей стало неловко, нечем дышать, она невольно приложила руку к горлу и отвела взгляд. Слишком много чувств, слишком много страсти, темной и горькой. Повисло молчание, наконец она нашла в себе силы сказать:
- Я радуюсь за тебя. Потому что ты как никто другой достоин счастья.
Он мрачно усмехнулся и закрыл лоб рукой.
- Не ври хотя бы сссебе, Валерия.
На них уже начали коситься, и надо было как-то исправить положение.
