Они с матерью сидели на диване в лоджии. Увидев его, Наиля сразу покраснела и опустила взгляд, а он засмотрелся на вылезшее из прически маленькое круглое ушко. И вдруг вперед выступила кошка. Спрыгнула с дивана, подошла к нему, смерила взглядом с головы до ног и высказала свое:
- Мяу.
Потом снова забралась на руки к женщине и уперлась в него взглядом, в котором читалось:
"Ладно. Так и быть, даю вам свое благословение".
А ему стало смешно. Вскинул бровь, гипнотизируя нахальный комок шерсти. Но тут один из попугайчиков, сидевших в клетке, завертелся в кольце и заверещал:
- Саха хоррррооооший.
Дурдом. Саха буквально застыл, глупо разинув рот от изумления и понимая, что все это время тупил, хотя ответ всегда был на поверхности. Птички эти и кошка... Фамильяры!
Зато теперь уж точно можно было забирать ведьмочку. Однако, стоило ему обратиться к ее матери, чтобы обозначить намерения:
- Адиля, мы...
Как Наиля быстро сказала, пряча от него глаза:
- Зайдем еще в магазин, ладно?
Он так и не понял, в чем дело, но почему-то встревожился. И все же сказал:
- Хорошо.
Когда Саха с отцом ушли в кабинет, Наиля так нервничала, что мама увела ее в лоджию. Мысли накатывались как волны, перекрывая одна другую. Вот вроде бы, родители знали, что они вместе, но... Пока не узаконены отношения, она хотела оставаться на своей территории.
А стоило увидеть Саху сегодня, ей хватило. Ведь его специально провоцировали. Что за странные типы, эти асуры, зло брало на них. С другой стороны, тот подарок, что прислала ей Эрида. Она уже не знала, что думать, потому и решилась.
Но так же не принято у Нагов. Жить в доме жениха до свадьбы. Это допустимо, только если в гости отправляется весь клан. А просто вдвоем, как они - нонсенс.
Наверное, глупо цепляться за эти условности. И плевать уже, кто и что про нее скажет или подумает. Наслушалась разного. Надо отпустить все это.
- Ты уже все решила? - спросила ее мама.
Она рассматривала пальцы и силилась улыбнуться. Наконец вскинула голову и сказала:
- Да.
- Вот и хорошо.
И что? Ее не будут стыдить, отговаривать? Мама улыбнулась и повела бровью.
Мелькнула догадка, что не так-то просто с ее родителями. Хотела спросить, но тут в лоджию вошел Саха, и у нее от волнения сердце чуть не выскочило горлом. Только взглянула на него и поняла - все. Нет пути назад.
Румянец стал заливать ее всю. Душно стало, дурацкая паника. Ей просто надо было успокоиться, окунуться во что-то привычное.
Да, одежду взять. Вот! Взять одежду.
Когда они переместились в магазин, груженные пакетами с едой, (мама просто без этого не выпустила), уже наступил вечер. Они немного стеснялись оба. Саха раскладывал еду на столе, а она перебирала вещи.
Все валилось у нее из рук, потому что думать ни о чем невозможно. Пошла наверх, там у нее тоже была одежда. Опять бессмысленно перебирала какие-то платьица, кофточки, а в голове шум, и никак не сосредоточиться. Шорох отдался в ушах грохотом. Дрожь побежала по спине, она обернулась.
Саха стоял на верхней ступеньке лестницы. Смотрел на нее.
- Я все там разложил, - проговорил, показывая за спину. - Ты... хочешь?
Сглотнул, кадык дернулся. Взгляд метнулся на кровать и снова к ней. И по глазам видно, что не о еде он сейчас. Не о еде совсем.
- Хочу... - прошептала она и потянулась к нему.
Стаскивали друг с друга одежду быстро, рывками.
Руки дрожат у обоих. Какая-то безумная жажда, дыхание с шумом вырывается, сердце стучит как бешеное. Наверное лопнет, если она не прикоснется сейчас, не почувствует его кожей.
Ну вот... Наконец. Замерли, прижавшись, стоя на кровати на коленях. На секунду. А потом словно сорвались. Жарко, жадно пить дыхание, касаться. И вот уже закрылись глаза, а тело наливается соком, расцветает под его руками и губами.
Ах-ха-хаааааа... Ааааахх...
Не сдержать стонов, когда он целует ее, гладит большими ладонями. Касается, гладит собой. Ммммм... Как же ей хочется кричать! Кажется, сейчас от страсти разорвет обоих.
И вдруг он остановился.
Уткнулся лицом в ее грудь, замер, стараясь подавить крупную дрожь.
- Сейчас... Дай мне время. Я справлюсь, - с шипением вырывается сквозь зубы.
Он хочет остановиться? Но она была несогласна.
- Нет! Прошу тебя... Я хочу все.
- Ты...
Оторвался от нее, посмотрел в глаза и на секунду замер.
- Девочка моя...
Погладил ее по щеке, не выпуская из объятий, а дыхание срывается. Кивнул.
- Хорошо. Я... постараюсь, чтобы тебе не было больно. Мы не будем спешить.
Он чуть просел на коленях. опускаясь на пятки, притянул ее ближе и прижал за талию рукой. Приподнял над собой и начал все сначала. Ласкал томительно медленно, доводил ее до сумасшествия.
Не выдержала она, захныкала:
- Са...хх-аааа!
А его хлестнуло жаром, словно кнутом. Стиснул ее.
- МОЯ Вишенка.
Вот она, точка невозврата. До сих пор еще можно было становиться.
Первое движение легкое, осторожное, только погладить собой. Еще. Чуть надавить. Еще и еще. Держаться. А дальше - как в бездну.
Сжал зубы.
- Смотри на меня... Сейчас!
С первым криком счастья расцвел в ее груди немыслимо яркий цветок силы и вырвался потоком.
Достаточно далеко оттуда на пересечении двух улиц стоял мужчина в сером костюме. Сухое застывшее лицо с крупным крючковатым носом освещали неоновые сполохи рекламы и свет фонарей. Его никто не видел, однако ему было видно все.
Как мечется охрана жалких Синих Нагов, пытаясь понять, что происходит. А огромный выброс жизненной силы накрывает полгорода, держится несколько мгновений куполом, а потом все мягко возвращается в прежние границы.
Смотрел, сжимая кулаки от душившей его застарелой ненависти.
Потому что воспрепятствовать этому не мог.
Трижды должен был умереть младший змееныш Мехидара Черного. Трижды он пытался уничтожить Белого выродка. Три - священное число, больше не дает судьба. Исчерпан лимит.
Но у него оставался еще один ход.
Воздух за спиной мужчины колыхнулся огненным жаром. Незнакомец исчез.
глава 51
Мужчина стоял у стеклянной стены своего кабинета и смотрел сверху на город. Там, внизу, копошились люди, кипела жизнь. Верхний этаж небоскреба был так высоко от земли, что пожелай он шагнуть за стекло, оказался бы в небе. Люди придумали много легенд о том, где находится его дом. В другом мире, на другой планете.
