Он подходит к вазе и прикасается к ней, а мама разводит руками.
— Моя любимая была когда-то, но… Кажется, я хочу снова сменить интерьер. Пожалуй, вынесу её сегодня на мусорку…
Мои глаза широко распахиваются. И на кой чёрт я вчера прыгала за этой вазой, как макака по лианам? От обиды в горле начинает драть. Вот и делай после этого добрые дела, чтобы не травмировать нежную психику мамы. Я тяжело вздыхаю, а Дэн плюхается на диванчик.
— Есть что-то пожрать? Голодный, как волчара, и спать хочу! — вздыхает он.
А мой взгляд почему-то пробегает по идеальному мужскому телу. Сколько времени брат проводит в качалке? Или у них там, в Лондоне, все парни такие крутые? Я даже начинаю жалеть, что в своё время отказалась от возможности поехать учиться за границу. И подумываю — правда ли Макс настолько идеальный вариант для меня?
Глава 3
Алёна
Алёна разогрей обед…
Алёна поставь чайник…
Алёна накорми брата…
Боже! И это он тут ещё часа не пробыл!
А у меня, между прочим, болит нога. Я стискиваю зубы и выполняю просьбы матери, изредка слыша её недовольное бурчание. Она за что-то отчитывает Дениса, но говорит негромко, чтобы я не услышала. Любопытство прямо раздирает, но я сейчас не в том состоянии, чтобы со скоростью кошки броситься наутёк, если мою «слежку» обнаружат. Поэтому приходится быстренько накрывать на обеденный стол и приглашать всех кушать.
Дэн пересаживается за стол и хватает кусок буженины, которую я старалась уложить красиво.
— Тебя руки мыть не учили? — почти шипит на него мама, а он негромко цокает языком.
— Я помыл! — говорит он. — Честно!
— Когда успеть мог? — подпирает бока руками мама, а потом садится за стол.
— Ммм… Вчера. Точно. Пару раз, — отвечает он.
Мои щёки начинают полыхать. Если бы я так же ответила маме, она бы меня закопала просто. А с братом пока держит себя в руках, хотя я вижу, что ей тяжело даётся сохранение самообладания.
— В который раз, Денис? В который раз я уже выслушиваю нытьё ректора из-за твоего возмутительного поведения?
Так вот оно в чём дело! Денис накосячил на учёбе и его отправили домой? Исправляться или совсем?
— В последний, — с полным ртом отвечает брат. — Честно последний! Я же больше туда не вернусь!
Поперхнувшись слюной, я начинаю кашлять.
— Тебе по спинке похлопать или сама? — с язвительной заботой в голосе задаёт вопрос брат.
Я молча откашливаюсь и сажусь за стол. Наливаю себе стакан апельсинового сока и решаю пока не вмешиваться в разговор, чтобы ярость мамы не добралась и до меня — мне уже с утра хватило её наставляющих речей. Кроме того, от неё уже исходит такой жар, что если только сказать что-то лишнее… У-у-у. Разгорится настоящий пожар.
— Мамуль, ну правда… Надоело мне там. Не нравится. Не хочу учиться, а хочу жениться! — заявляет брат.
— Так и женись! Найди себе вдовушку богатую и женись! Мне уже надоело содержать тебя! — начинает взрываться мама.
Я думала, что воссоединение матери с сыном пройдёт несколько в иной форме.
А как же слёзки о том, как сильно она скучала по своей кровиночке?
Или такое бывает только в фильмах?
О! Ещё на светских мероприятиях, куда мама часто таскает меня и обнимает чуть ли не каждую секунду, заставляя улыбаться, чтобы нужные люди сделали правильные и нужные выводы о том, что в ее семье всё блестит и сверкает от идеальных отношений…
Денис снимает очки, и я немного хмурюсь. Его видок действительно оставляет желать лучшего. Лучше бы он их не снимал.
— Мам, ну я же пошутил… Ну какая женитьба. Рано мне пока ещё. Молодой я, кровь кипит… А девушек вокруг…
Мама громко ударяет кулаком по столу, стирая ухмылку с лица Дениса.
— Мне надоело то, что ты постоянно паясничаешь! — возмущается она. — Я думала, что ты хоть немного изменился.
Денис начинает есть отбивную, нарочито громко причмокивая. И этим он её ещё сильнее раздражает. Я уже начинаю подумывать, что могу вмешаться, но мама подскакивает из-за стола, как разъярённая фурия.
— Всё! Мне это осточертело! Больше ты ни копейки от меня не получишь. Делай что хочешь. Или работу ищи или своего папашу, которому до тебя дела нет, а мне надоело уже вкладываться в тебя и получать вместо благодарности вот такое свинство!
Мама, громко топая, уходит наверх, а я смотрю на Дениса.
И чего он этим добился?
— Ну что ты хочешь? Скажи ещё, какой я бедненький и по головке погладь, сестричка! — с каким-то непонятным мне раздражением в голосе произносит Денис, бросает вилку и идёт в гостевую спальню.
А я остаюсь одна с едой, которую разогревала совершенно непонятно для кого. И что мне с этим делать? Теперь уносить обратно в холодильник? Ну ладно… Чёрт с ней с диетой… Пообедаю сама, ведь не зря же накрывала на стол…
POV Дэн
Всю неделю я стараюсь держаться от неё подальше. Все чёртовы семь дней. А это, между прочим, сто шестьдесят восемь часов. Сто. Шестьдесят. Восемь, мать его, часов!
Но она не хочет сделать мою жизнь проще – всё время норовит попасться на глаза. То возникает из ниоткуда с предложениями сменить тон разговора с матерью, то красуется за завтраком в каком-то недо-белье: тонких шортах и майке, которые ну совершенно не оставляют простора воображению.
Моё внутреннее состояние начинает шататься. Я закипаю от злости, от одного вида Алёны, от одной мысли о ней. Всё меня в ней раздражает: и её угодливые отношения с матерью, которая её ни во что не ставит, а только понукает, да отдаёт команды с утра до ночи; и её огромные глаза, которые с беспокойством отслеживают, когда я возвращаюсь домой и поднимаюсь по лестнице в свою комнату; и её духи. Лёгкие, цветочные, они проникают в каждую клетку моего мозга, отпечатываются там навечно татуировкой, и ночью шепчут мне такие видения, после которых я начинаю ненавидеть себя, считая грёбаным извращенцем.
Oh shit.
Темнота расползается по комнате, проникая через открытое окно. Я в очередной раз прикладываюсь к своему личному обезболивающему. Мой старый друган – «Джек Дэниэлс» знает не только все мои тайны, но и точно понимает момент, когда нужно пролить капли живительной влаги на душу, чтобы подлатать её.
Чиркаю зажигалкой и долго смотрю на огонь. Когда я успел так попасть? Когда успел провалиться в глубину её красивых, непорочных глаз? Когда перешагнул ту грань, которая отделяет нормальное от ненормального?
Fucking fool.
Я чёртов тупой дурак, не иначе.
Поднимаю вискарь за горлышко, хмурюсь отражению в зеркале напротив. Ты, Дэннис, самое тупое человеческое создание на свете, знай это. Тупое и извращённое. Стоило дожить до двадцати четырёх лет, чтобы узнать это в самый неожиданный момент жизни. Казалось бы – живи да радуйся, любая девчонка в городе (да что там, будем откровенны – во всем мире) будет рада оказаться рядом. Скрасить будни и праздники, любое время суток своим присутствием, с готовностью не отсвечивать, быть ровно такой, как мне надо.
