* * *
Наше время заканчивается – свечи оплывают, становится холоднее, да и знаю, что скоро охранник пойдёт со своим традиционным ночным дозором, а потому помогаю подняться Алёне с нашего импровизированного ложа, убираю всё в рюкзак и помогаю ей добраться таким же путем до байка у служебного входа.
Мы мчим до дома в полной тишине, чувствуя сердцебиения друг друга. Она – ладошкой, прижимаясь к груди, а я – спиной, ощущая, как хаотично колотится её нежное и маленькое сердечко…
Притормаживаю под фонарем недалеко от входа в дом – не хочу, чтобы мать увидела меня по камерам слежения и устроила выволочку - она это может.
— Прощай, Алёнка, — с грустью говорю я ей, впитывая в себя весь её облик, всё её воздушное настроение. — Будь счастлива.
Глава 13
POV Алёна
— Прощай, Денис! — шепчу я и целую его в щёку, оставляя этот вечер за спиной и понимая, что так больше не будет… — Это был самый лучший день в моей жизни. Спасибо.
Этот день я никогда не забуду.
Никогда.
Я опускаю голову и ухожу от него, хоть сердце отчаянно бьётся в груди и жаждет вернуться. Но мы оба понимаем, что так нельзя… Это запрещено. И я больше не злюсь на него, потому что сегодня увидела его настоящим. Я увидела маленького обиженного ребёнка, которому не хватало любви… Ребёнка, который из-за своих родителей стал вот таким… Раздолбаем? Возможно… Но он чудеснейший человек. И мне жаль, очень жаль, что он мой брат, потому что любящей сестрой я для него стать точно не смогу.
Оборачиваюсь всего лишь на секунду и вижу его взгляд. Он смотрит на меня, словно ждёт, что я вернусь, но мы оба всё понимаем без лишних слов.
Переборов внутри боль, захожу в дом, точно зная, что меня ждёт, потому что телефона с собой не было, и родители наверняка уже все скорые обзвонили. Хотя мама точно поняла, что я исчезла не одна. И она точно знает, с кем я провела время… Со своим братом… С Денисом… Вот только она совсем не догадывается и не узнает никогда, какие именно чувства и желания обуревают меня от его близости…
В гостиной сидят не только родители. Я вижу зарёванную Наташку и злого Макса.
— Алёна-а-а! — бежит ко мне подруга и ловит в свои объятия.
Как же мне хочется открыть душу перед ней, но это не только моя тайна, и я не смею делиться ею. Я боюсь даже подумать, что будет с Денисом, если они узнают, что я в него влюблена… Нельзя… Надо молчать… Запрещено говорить правду… Нельзя…
— Где ты была? Ты в порядке? Этот придурок не причинил тебе боль?
Я улыбаюсь и отрицательно мотаю головой. Наташа отстраняется, и я замечаю, что Максим встаёт на ноги.
— Всё хорошо, — шепчу я Наташе, а потом перевожу взгляд на своего жениха.
Отец смотрит на меня с лёгким прищуром и не спешит осуждать, но я вижу, что мама уже готова взорваться яростными криками о том, что я тоже подвела её, не оправдала ожидания. Именно это она вечно внушала своему сыну. И сказать честно я ненавижу её за такое отношение к Денису. Пусть она и моя мать, но я ненавижу её за то, что ради денег, ради стремлению к славе она так поступила со своим сыном…
— Простите меня за то, что испортила всем вам праздник, — шепчу я. — Но я ничуть не жалею, что сбежала от этой показушности. Кто были все те люди, которые поздравляли и обнимали меня? Я не знаю и девяносто процентов из присутствующих… Я чувствовала себя чужой… И как бы то ни было, вы должны знать, что это был лучший день в моей жизни. Я была в зоопарке. В самом настоящем, представляете? Сидела на траве, пила вино и впервые за свои восемнадцать лет смогла поговорить с братом по душам и узнать его… — говорю я, понимая, что им плевать на мои признания.
На секунду я прикусываю губу, потому что понимаю, что могла подставить Дэна своими словами. С другой стороны, по их мрачному виду и без того понятно — они знали, с кем я сбежала.
— Максим, если ты считаешь, что такая невеста не достойна тебя, то я всё пойму и не обижусь. Ты можешь разорвать помолвку и…
— Никто не будет разрывать помолвку! — поднимается на ноги отец и подходит ко мне.
Он обнимает и целует меня в макушку, а я хочу расплакаться, как в детстве, когда разбивала себе коленку и прибегала к нему в поисках поддержки. Но это не тот случай.
— Просто мы очень переживали за тебя… Ты могла хоть как-то предупредить, что решила поехать в зоопарк!
— Если бы могла, я бы предупредила, — улыбаюсь я.
Так нелепо.
Отец возвращается к матери. Наташка садится в плюшевое кресло персикового цвета и смотрит то на меня, то на Максима.
— Мне очень жаль, что самый лучший день в твоей жизни случился не со мной, — разочарованным голосом произносит мой жених. — Но я надеюсь, что смогу усвоить урок и после свадьбы наверстаю упущенное. Я постараюсь сделать каждый твой день лучше этого…
Он подходит ко мне и обнимает. Но эти объятия какие-то фальшивые, не пробуждающие взрыв фейерверков по всему организму.
Я прикрываю глаза на несколько секунд и кладу ладони на грудь своего жениха, мягко отталкивая его от себя.
В доме уже всё успели убрать, и не осталось и следа от погрома, который был устроен здесь для того, чтобы выкрасть меня. В окно замечаю, как по лужайке носятся люди с сачками. Наверное, вылавливают лягушек. Бедные земноводные…
— Я очень устала, и если вы позволите мне пойти к себе…
— Да, я вызову такси, поеду домой! Завтра расскажешь мне всё! — улыбается Наташа.
— Я подвезу. Всё равно невеста не настроена на откровенный разговор, — сухо вмешивается Максим.
Он целует меня в висок и шепчет:
— Ещё раз с днём рождения, малыш…
Наташа крепко обнимает меня и семенит за Максом к его машине. Входная дверь закрывается за ними, и я смотрю на родителей.
Мама взрывается. Я так и знала, что она держит лицо перед чужими людьми.
— Безрассудная! Какая же ты безрассудная, Алёна! Не думала я, что ты когда-то станешь такой же, как он…
— Кто он, мама? Твой сын, которого ты постоянно упрекала и унижала во всём? — не выдерживаю я и спешу подняться по лестнице, потому что, если она продолжит препирания, мы поругаемся. Впервые за эти годы… И серьёзно…
Поднявшись в свою комнату, я закрываю дверь на щеколду, падаю на кровать и снова прокручиваю в голове прошедший вечер. На моих губах теплится улыбка, а по щекам текут слёзы.
Мама начинает стучать в комнату и кричать, что она не закончила, что я плохая дочь.
— Как ты посмела упрекать меня в неправильном воспитании? Алёна, открой сейчас же! Ты меня слышишь? Открой дверь! Я хочу видеть твоё лицо, когда говорю с тобой. Откро-о-о-ой!!!
А я не хочу никого видеть сейчас, поэтому закрываю лицо подушкой и начинаю не просто плакать, а реветь, как раненая львица, у которой отняли самое дорогое и самое ценное.
