Я пыталась шагать ровно, когда появилась в поле её зрения, но, видимо, от её прозорливого взгляда не выйдет утаить эту маленькую неприятность.
— Подвернула вчера, — пожимаю плечами я.
К моему громаднейшему удивлению мама не отчитывает меня за неаккуратность: она всего лишь покачивает головой.
— А что за история с чаепитием и подругами, которые должны были у меня гостить? Что ты творишь, Алёна? Ты хочешь, чтобы Максим передумал жениться на тебе? Ты ведь понимаешь, что партии лучше него нет? Он самый лучший жених, который мог подвернуться тебе! За него нужно держаться руками, ногами и другими частями тела, милая! Вы должны пожениться!
Мама так часто повторяет эти слова, что мне уже начинает казаться, словно моё влечение к Максиму — это просто следствие того, что вдалбливает мне в голову мама. Порой я думаю, что даже не влюблена в него, а потом вспоминаю его очаровательную улыбку и отталкиваю все эти нелепые мысли. Ну как можно не влюбиться в такого парня?
— Я чувствовала себя неважно… Не хотела, чтобы он видел меня такой, — пожимаю я плечами, надеясь, что этого будет достаточно.
— Ты должна быть честна с ним! Если ты будешь врать Максиму, то он попросту решит, что мы хотим обвести его вокруг пальца с этим браком!
Мама негромко цокает языком и отворачивается к окну, а я достаю из холодильника графин с соком и наливаю себе стаканчик.
— Твой брат должен был явиться вчера, но, как всегда, не показался. Он приедет сегодня, скорее всего… Надеюсь, он не проигнорирует нас и подъедет, потому что иначе я просто откажусь от него! — ворчит мама.
«Если он в состоянии приехать», — думаю я, но не произношу эти мысли вслух.
— Я заказала еду из ресторана. Хочу пойти принять душ и привести себя в порядок, поэтому дождись курьера и прими заказ. Я уже всё оплатила.
Я послушно киваю. Мама бросает на меня осуждающий взгляд своих карих глаз и негромко фыркает, а затем уходит. Я провожаю её, думая, что совсем непохожа на неё: наши внутренние миры такие же разные, как и внешность. Единственное, что передалось мне от мамы — светлые волосы, хотя знать это наверняка я не могу, Потому что свои детские фотографии мама никому не любит показывать, ворча, что не желает вспоминать жизнь в нищете, а сейчас она красится. Вываливает кучу денег на модного стилиста, чтобы быть, как она говорит, красивой и ухоженной…
Хотя, куда ещё лучше?
Мобильник в кармашке шорт начинает вибрировать, я достаю его и смотрю на экран. Папа. На губах появляется улыбка. Я так сильно соскучилась по нему.
— Привет, пап, — отвечаю я.
— Привет, родная… Что-то не могу дозвониться до мамы. Она уже уехала на работу?
— Мама только что пошла к себе, возможно, забыла мобильник в комнате…
— О! Она как раз звонит мне по второй линии. Как у тебя дела? Как учёба? Я уже так сильно соскучился! Хочу, чтобы ты как-нибудь побывала в этом чудесном месте…
— С учёбой всё хорошо! Твоя дочь идёт на красный диплом, ты же не забыл?
— Нет, конечно, нет, просто хотел ещё раз услышать это! Ладно, беги занимайся. Люблю. Целую!
— Целую, пап! Пока!
Папа отключает телефон, а я смотрю на свою ногу: хорошо хоть, что не опухла, но бегать я в ближайшее время точно не смогу. Настроение после разговора с отцом становится чуточку лучше, я сажусь на стул и открываю учебник по психологии в телефоне: посижу и почитаю тут, пока жду курьера, потому что летать по лестнице я пока точно не смогу.
Алёна
В дверь звонят, когда мы с мамой сидим на кухне, и она в очередной раз промывает мне мозги на тему: не смей упускать такого чудесного жениха.
Хоть у меня и болит нога, но я спешу открыть первой, чтобы, если это брат, поговорить с ним и попросить ничего не рассказывать маме.
— Денис, привет! Я рада, что ты всё-таки пришёл! — улыбаюсь я и смотрю на брата, стоящего напротив.
Он негромко чертыхается, увидев меня, а ссадина на его скуле от моего вчерашнего привета напоминает мне то, за что он вправе ненавидеть меня.
— И тебе не хворать! — отвечает он. — А мать где?
— Мама дома, — я улыбаюсь, как самая настоящая дура и хлопаю глазами.
А почему я держу его на пороге?
В висках стучит от осознания того, что я должна попросить прощения за свой вчерашний поступок.
— Дэн, ты прости меня за то, что я вчера сделала… Это было… Я испугалась и не узнала тебя.
— У-у-у! Быть мне магнатом, детка! — чуть кривит губы он.
— Слушай, я тоже пострадала, и если это можно… Не говори ничего маме, пожалуйста!
Я боюсь представить, что будет, если он расскажет… Да она раскатает меня за вазу, превратит в самую настоящую лепёшку. И за то, что подпортило такое красивое личико её сына, скорее всего, тоже…
— Замётано! Я могила, но ты будешь должна мне за это, детка!
Он говорит со мной как с подружкой, и я начинаю краснеть.
Это очень странно — реагировать так на своего родного брата. Ладно, сродного — у нас разные отцы. Но мама-то одна!
— Алёна, кто там? — спрашивает мама из кухни, выключив блендер, в котором готовила свой протеиновый коктейль.
— Твой любимый сын! — отвечает за меня Денис, берёт меня за плечи и отодвигает в сторонку, как будто я фарфоровая кукла.
Запах перегара бьёт в нос. Он умудрился напиться ночью? И это перед визитом к маме? Он хотя бы представляет, что сейчас будет? Но я не успеваю ничего сказать ему, потому что пока я хромаю следом за ним, как мелкая собачонка, пытаясь обратить на себя внимание, он уже обнимает маму. Как-то слишком принуждённо, словно не желает этого делать. Впрочем, неудивительно. Мама умеет заставить «любить» себя…
— Я даже не удивлена, что от тебя снова несёт этой дрянью… И не надо оправдываться — жвачка только усиливает запах! — фыркает мама.
— Ну… вот такой у тебя сын, — разводит руками Денис.
— Очки снимешь, может? С мамой всё-таки говоришь! — возмущается она.
Брат только отрицательно мотает головой ей в ответ.
— Испугаешься моего фейса, — негромко усмехается он.
— А что со щекой? — хмурится мама и задевает царапину на лице Дэна.
Я немного жмурюсь, вспоминая, как ему, бедному, вчера прилетело, но быстро заставляю свою пищащую совесть заткнуться, оправдывая себя тем, что я тоже пострадала, полетев с лестницы, как настоящий Джеки Чан на съёмках. Зато вазу уберегла.
— О! А это что за безвкусица? Интересно, на каких заводах штампуют такие? — тычет Дэн на вазу и поворачивается в мою сторону.
Из-за солнцезащитных очков я не вижу его глаз, но мне кажется, что его взгляд лукавый, как у самого настоящего демона в эту секунду.
