Я готова броситься в открывшуюся передо мной равнину, как бросаются в море на спасительном плоту. На несколько сотен километров впереди нет никакого убежища: ни скал, ни деревьев, ни деревень.
Дни сменяются ночами, и вскоре я теряю им счет. О времени, которое мне нужно знать, меня информирует только луна. Какая польза мне от того, что я буду знать, что сегодня вторник? Постоянный ветер иссушает меня изнутри, словно червь. Ветер настолько сильный, что по ночам я прикрепляю к палатке утяжелители, чтобы ее не унесло. Меня может сдуть в любой момент. На мне начинает негативно сказываться недостаток сна, как физически, так и духовно. Я борюсь, терплю, медитирую и сражаюсь изо всех сил. Сражаюсь час за часом и жду, что дневной свет избавит меня от этих мытарств.
Но именно эти события, вместе взятые, крепкими и невидимыми нитями привяжут меня к этой земле. Каждый день я вижу табуны. Часто просыпаюсь под топот галопирующих вокруг моей палатки лошадей, иногда они сопровождают меня по несколько километров и радуются моей компании. В определенные моменты я даже чувствую себя частью их табуна, словно меня приняли за свою. Представляю, как свободным галопом несусь по степи без рюкзака и тележки. Даже чувствую, как ветер развевает мою гриву. Вот такие у меня мечты.
Я обожаю этих животных, они великолепны. Я много времени провела, наблюдая за ними (интересно, люди, которые едят конское мясо, хоть раз смотрели им в глаза?), и все же я слабею, оставшись наедине с этим огромным пространством и ветром, который действует мне на нервы. Но как будто мне было мало всех этих экстремальных условий, вдобавок ко всему приближается новая гроза.
Сегодня я никуда не иду и ни с кем не борюсь, а сижу в своей палатке и счастлива. Я расположила палатку прямо на ветру и знаю, что он еще трижды сменит направление, последний раз около девяти часов вечера. Мой тряпичный домик ничем не защищен: нет ни скалы, ни углубления в земле. В эту ночь мне опять придется смириться с ветром.
Я сижу, скрестив ноги, перед палаткой, у моих ног кипит чай. Внезапно я подпрыгиваю, потому что справа от моей палатки оказывается всадник на галопирующей лошади, которую он резко осаживает. Лошадь ухоженная, с карамельного цвета шерстью, я сама не замечаю, как улыбаюсь ей. Затем обращаю свой взгляд на всадника. Это молодой мужчина в потертой коричневой накидке. Я с трудом распознаю восемь традиционных фигур в форме бриллианта. Пояс, который скрепляет накидку, ярко-оранжевый.
На нем высокие кожаные ботинки и шапка, защищающая от солнца. Он садится к огню без приветствия, как здесь принято, и смотрит за тем, как я готовлю. Молча приближается ко мне и рассматривает мое лицо. Судя по всему, ему не нравится то, что он видит. Мужчина отстраняется с презрением, словно съел что-то невкусное. Я устала, и мне надоело, что на меня пялятся, как на обезьяну. Внезапно мне приходит в голову идея. Я достаю фотоаппарат и делаю его снимок. Результат не заставил себя ждать: «Оп, я уже снова в седле» и «Оп, я галопом уезжаю в степь». Вскоре я вижу лишь точку на горизонте и хихикаю. Я только что нашла секретное оружие, которое изменит мою жизнь в степи.
Внезапно я вижу, как мой походный котелок удаляется от меня в степь, катясь на боку вместе с гречкой с чесноком, которую я только что в нем приготовила. Ужасный порыв ветра. Я оборачиваюсь и слышу, как мои губы шепчут: «Бог ты мой!» На меня надвигается красная стена из песка. Последний раз, когда я такое видела, было в кино.
Укрыться негде, нет ни одной скалы, за которую можно спрятаться или схватиться, нет ничего. Я чувствую себя бессильной. Прежде чем этот кошмар свалится на мою голову, мне абсолютно необходимо успеть снять растяжки с палатки. Я успеваю только отвязать их, но не вытащить из земли. Падаю, прижимая палатку к земле всем телом из страха, что все мое снаряжение улетит в степь и останется там навеки. Я босиком, в одной футболке, моя куртка Gore-Tex в рюкзаке внутри палатки, ее невозможно достать. Надеюсь, что моего веса достаточно, чтобы удержать вещи на земле. Дождь такой сильный, что колет мою кожу острыми иглами, но это самая меньшая из моих тревог. Земля дрожит. Вот что меня беспокоит. Вокруг меня бьют молнии, всего в нескольких метрах от меня. Голубые полосы падают с неба с завидным постоянством. Я замираю на месте.
Мне холодно. Я прячу лицо в ладонях и стараюсь дышать спокойно. Я думаю: «Это пройдет, все проходит, и это пройдет». Закрываю глаза и жду. Земля продолжает сотрясаться, неподалеку от меня снова бьет молния. А напоследок, как хорошо отрепетированный третий акт, меня обжигает песчаная буря. Я сжимаю челюсти еще сильнее, я знаю, что это скоро пройдет. Затем все стихает. Поднимаюсь. Воздух чист и прозрачен, словно и не было никакого напряжения. Поворачиваю голову в небо: «Правда? И это все, на что ты способно? Все, что ли?»
Кругом стихло. Песок перемешался с водой, а я промокла до костей. Тут же замечаю, что печка улетела вместе с котелком. Вокруг настоящий постапокалипсис: сквозь черные облака виднеются куски яркого неба. Я стою и понимаю, что выжила только благодаря счастливой случайности. Меня переполняет благодарность. Спасибо, спасибо…
Внезапно отдаленный удар грома заставляет меня поднять голову. Как дикий зверь, я напрягаю все органы чувств и прислушиваюсь к степи. Замечаю, что ветер переменился. Гроза возвращается? Да, она возвращается. «Ладно, надо идти», – говорю я сама себе вслух. Звук моего голоса придает мне силы.
Хорошо знакомыми движениями запихиваю вещи в тележку и надеваю куртку Gore-Tex прямо поверх мокрой одежды. Когда все сложено, решаю отправиться на поиски пропавшей печки и моего единственного котелка. Я кричу от радости: через пятьсот метров нахожу и то и другое под одним из редких степных кустиков. Мне повезло: ничего не сломано и не потеряно.
Тем временем опять начинается дождь. Я понимаю, что внезапно наступила ночь, по крайней мере у меня создалось такое впечатление. Вооружившись налобным фонариком, быстро иду вдоль тропы, чтобы найти какое-то убежище. Изо всех сил толкаю перед собой тележку и согреваюсь благодаря движению. Гром раздается ближе. Мысли проносятся в голове. Сегодня я не смогу разбить палатку, поэтому мне придется идти всю ночь, даже в грозу, идти до самого рассвета, если будет нужно. Но мне придется остановиться, если опять ударит молния!
Примерно через час в свете моего фонаря возникает юрта в окружении десятков светящихся глаз. Тут же направляюсь туда. Когда до нее остается метров двадцать, я кричу, чтобы уведомить кочевников, которые там живут, о своем появлении. Безумно лает пес, которого я не вижу. Представляю себе, что он готовится к нападению. Овцы вторят лаю какофонией блеяния. Они ошалели и обезумели от грозы. Внезапно в моем поле зрения возникает человеческий силуэт, который присматривается ко мне. Я не вижу лица. Человек кричит на собаку, и она, к моему удивлению, замолкает. Это женщина. Она приближается. Она неспокойна, я чувствую, как она нервничает. Женщина останавливается на некотором расстоянии, а я жестами объясняю, что со мной произошло. Через пару секунд размышлений она жестом приглашает меня внутрь. Я благодарю ее столько раз, что она подсовывает мне под нос чашку чая, чтобы я замолчала. Здесь я в безопасности, я это чувствую. Спасибо тебе, спасибо тебе…
