В горах Сычуаня живет около пятидесяти шести этнических меньшинств, включая йи, лису, даи, баи, мяо и другие. У каждого из них свои язык и культура, сильно отличающиеся от представителей китайского большинства хань. Много недель я иду по этим горам и иногда встречаюсь с представителями этих меньшинств. Они живут в изоляции благодаря тому, что от внешнего мира их защищают труднодоступные горы.
Меня восхищает их элегантная красота, их мудрый и смеющийся взгляд.
После первой встречи с представителями этнических меньшинств следуют новые встречи и ночевки на высоте 2500–3000 метров над уровнем моря, прогулки по сосновым лесам, трудные переправы через горные реки. У воды, на перевалах и на тропе я иногда встречаю красиво одетых женщин. Одежда отражает их социальный статус, этническую принадлежность и много другой информации, которая ускользает от меня. Бросив на меня один непредосудительный взгляд, они тут же понимают, что у нас есть что-то общее: мы – женщины. И этого достаточно для простого и аутентичного общения. Их жесты, их манера двигаться – все наполнено внутренней грацией. Я поняла, что мое незнание этой культуры стало преимуществом и позволило изучать ее при помощи чувств непредвзято и с азартом первооткрывателя.
Забравшись однажды в горы, выбраться получается не так-то просто. На это у меня ушла не одна неделя. Но вот настал день, когда я стою перед последней деревней на своем пути, которая находится на такой большой высоте. Время близится к полудню. Передо мной небольшая деревня, бурлящая жизнью. Наблюдая издали за этим оживлением, я улыбаюсь. Я знаю, в чем дело: мне подсказали деревянные двухколесные телеги у входа в деревню. Сегодня базарный день! Ура! Я прибавляю скорости. Пожилые дамы продают свежую кинзу, зеленый лук, мандарины, картофель и много других овощей, которые я покупаю, не зная названий, но которые кажутся мне знакомыми, например, эти острые на вкус семена или ферментированный тофу. Я хожу по рынку. Никто здесь не смотрит на меня со страхом. Я веду себя, как все остальные, торгуюсь при помощи выученных мною жестов, которые обозначают числа от одного до десяти.
Сегодня праздник. Я еще не видела такого количества национальных костюмов. Понимаю, насколько мне повезло оказаться здесь в этот день. Смотрю на группу женщин, сидящих в отдалении от толпы. Вместе с ними на телеге в тени сидит молодая девушка. Ее невероятно блестящие черные волосы почти касаются земли, она выглядит как принцесса. Другая женщина расчесывает их. Девушка носит красивый красный наряд. Может быть, она готовится к свадьбе? Я продолжаю делать покупки, мне еще нужен чеснок. Я обожаю цвета, текстуру, звуки того, что мы едим, например, когда откусываем стебель сельдерея. Питание – это трехмерный опыт. Перед тем как купить еду, как собрать урожай или пойти на охоту, я мысленно задаю себе несколько вопросов касательно «до», «во время» и «после».
«До»: откуда появилась моя еда и как она выращена? Нет ли в ней химикатов? Пришлось ли кому-то убить живое существо, чтобы я могла поесть?
«Во время»: как еда приготовлена? Как я собираюсь готовить ее, чтобы сохранить максимум полезных веществ?
«После»: сколько времени и энергии понадобится моему организму, чтобы переварить эту пищу? Часто я решаю не есть то, что называю «мертвой» едой, чтобы не засорять свой организм.
Звуки, чувства, цвета – все это важно, когда вы едите. А желудку, который долгое время пустовал, еда нужна не только для питания, но и для того, чтобы избавиться от этого ужасного чувства голода. Чем вы голоднее, тем более трехмерной будет казаться вам еда. Вот как я пришла к такому способу питания.
За двадцать лет экспедиций я испытала разные стадии голода. Когда я была голодной, то фантазировала и даже бредила едой. В самых экстремальных ситуациях могла воспроизвести запахи, например, свежего хлеба, который только что достали из печи, и даже омлета с вишней, который делала моя мама. Я на самом деле ощущала в воздухе эти запахи. Это всего лишь результат работы моей фантазии. В условиях недостатка еды мой мозг создавал то, что отчаянно требовалось моему желудку!
Вы можете себе представить, как много в нас силы? Я имею в виду не физическую, а ментальную силу. Такие экстремальные ситуации я переживаю, восхищаясь тем, на что способны наш организм и наш дух. Каждый из нас в основе – идеальная машина, которая способна на очень многое. Давайте не будем ограничивать себя! Давайте отправимся в неизведанное путешествие в места, которые всегда рядом, – внутрь самих себя, ведь это и есть наша настоящая цель!
Толпа настолько плотная, что мне приходится пробивать себе путь при помощи тележки. Кроме людей здесь есть мулы, буйволы и собаки. Все это разношерстное население наполняет меня спокойствием и уверенностью. Звуки очень естественные, нет ни безумных сигналов машин, ни агрессивных слоганов, которые обычно разносятся из громкоговорителей в провинции Хан. На самом краю этой маленькой деревушки я нахожу яйца. С большим удовольствием покупаю себе готовый чай, его мне подают в стакане. Мне улыбается пожилая женщина, у которой осталось всего несколько зубов. Она хочет знать, пришла ли я из Найна. Светит солнце, но на этой высоте у самой земли воздух прохладный. Я наблюдаю за тем, как движутся люди: дети воспитаны, собаки блуждают в поисках пищи. Я не мылась много недель, одежда грязная, волосы покрыты потом и пылью. Я не распускала их несколько недель, надежно прикрыв шляпой. В этой пестрой толпе я иду почти незамеченной, потому что все здесь покрыто дорожной пылью.
Я ухожу с улыбкой на губах по единственной дороге, которая соединяет деревню с окружающим миром. Я узнала, что эта дорога идет в Найн, от женщины, которая продала мне чай. Наконец-то название, которое легко произнести! Само собой, Найн становится моей следующей целью.
День за днем я иду по долинам, дорога все еще грунтовая, но мне легко катить по ней свою тележку, ведь до нее здесь проехало не одно транспортное средство. Наконец пытаюсь узнать дорогу, ведь я знаю, куда иду: я иду в Найн. Я уже привыкла к неизвестности, с которой мне приходится мириться здесь. И так рада, что отправилась в эти горы, не зная, где я. Так я пережила новый уровень умения отпускать. Нужно иметь стальные нервы, чтобы отправиться в такие горы без карт и GPS, без знания правил и обрядов. Я прошла горы и получила в награду глубокое умиротворение, более сильное, обширное и яркое, чем раньше. Я отказалась от всех источников информации и отдалась на волю времени, делая шаг за шагом. Мне приходилось останавливаться, наблюдать, выбирать направление. Я рисковала и постоянно ощущала тонкий аромат приключений.
Определение приключения: «любое предприятие, риск которого очевиден, а успех сомнителен».
Найн, я поймаю тебя…
Когда я прибыла в Найн, меня тут же атаковали агрессивные представители народности хань. Они требовали ответа, пользуюсь ли я презервативами! По всему Китаю считается, что если женщина путешествует одна, то она – проститутка.
Мужчины с черными прилизанными волосами строго на меня смотрят, затем тихо отворачиваются и исподтишка следят за мной. Я ухожу из Найна, приняв хороший душ и понимая, что за мной наблюдают. Это чувство идет за мной по пятам вплоть до того дня, когда я встречаю фермера, который пашет поле на буйволе, и вдруг достает из кармана новейшую цифровую камеру, чтобы сфотографировать меня. По всему Китаю меня фотографировали мотоциклисты в кожаных куртках, используя ту же модель. Дни становятся психологически напряженными. Я прячусь, сплю под мостами. Дети бросают в меня камни каждый раз, как я прохожу через деревню. Все это очень меня расстраивает и крадет мою энергию. Культура, которую я открываю, построена на мусоре, окружающая среда ужасно загрязнена: земля пересохла, водные источники превращены в свалку. На поверхности воды плавает пурпурно-голубой налет от химических выбросов. Сельское хозяйство основано на ночном освещении, которое обманывает природный цикл растений, заставляя их расти круглосуточно. Я словно в другом мире. Бытовые сцены жизни разбивают мне сердце. Животных перегоняют на рынок ради мяса. Часто можно видеть, как люди привязывают по две жирных черных козы с каждой стороны багажника мотоцикла так, что веревки впиваются им в плоть. Кабанов крепят вниз головой к задней части мотоцикла. А под самим багажником в сумке из-под риса сидит собака, которая визжит каждый раз, когда водитель наезжает на кочку, сдавливая животное между дорогой и колесом. Список жестокости по отношению к животным просто бесконечен. Меня все еще преследуют их крики агонии.
