— Я познакомилась с женщиной, — неожиданно ляпаю, совсем не подготовившись к такому, — она поклонница твоих работ. Буквально фанатка, твоя работа у нее на самом видном месте в доме.
— Правда? — мама радуется, как ребенок, до сих пор, кажется, не очень веря в свою славу, — как здорово!
— У этой женщины есть сын, — продолжаю я, делая большой глоток кофе, — замечательный сын, мам. Он такой… Ругается, и целует так, что я себя не помню…
Мама удивленно поднимает брови, но молчит, ожидая продолжения. Мне кажется, что в уголках ее губ я вижу улыбку, но все равно торопливо вываливаю свой несуразный, но такой важный рассказ.
— Он мой начальник, — говорю одно из главных новостей, и мама закусывает губу.
— Это… Будет сложно, — осторожно кивает она, и я киваю в ответ.
— И я от него беременна.
Мама делает резкий, глубокий вдох, и смотрит на меня в немом изумлении. Я прикрываю глаза, опуская голову, хотя знаю, что бояться мне нечего. Да, есть некоторая доля стыда, и слишком резкая скорость происходящего, но в принципе…
— Ави! Тебе всего девятнадцать! Боже, отец прибьет этого Орлова, или как там его…
— Вот поэтому я и пришла сперва к тебе, — я смотрю прямо, и вижу в ее глазах настоящий укор, — ну и еще потому, что люблю тебя! — поспешно заканчиваю, понимая, что выразилась не совсем корректно.
— И не мечтай! — мама машет руками, и хватается за щеки, — я не буду убеждать отца давать этому твоему начальнику шанс! Он — мужчина, в конце концов, и должен сам…
Мама осекается, затем прищуривается, и внимательно смотрит на меня. В ее глазах мелькает понимание, а следом сочувствие, и мне становится вдруг очень тяжело вести этот разговор.
— Ави, а что твой… Отец ребенка, он…
Я кладу руки на стол, и мы вместе наблюдаем, как мои пальцы подрагивают, лежа на гладкой поверхности. Мама молча ждет, хотя я знаю наверняка — все, что я собираюсь сказать, она уже предчувствует душой.
— Мам, мы с Максом… Он замечательный, правда. Но все слишком быстро произошло, и я не думаю, что он готов к такому. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты понимала — я уже люблю этого ребенка. И прошу у тебя помощи, потому что одна я…
Всхлипываю, опускаю взгляд, и тут же ощущаю, как крепко сжимает мама мои ладони. Ее руки — горячие, и с таким рвением обхватывают мои, что все проблемы тут же перестают казаться нерешаемыми.
— Не смей даже, — спокойно выдыхает мама, и большими пальцами разгоняет кровь в моих ладонях, — ты никогда не одна. И никто из членов моей семьи не будет.
Вот оно, то, ради чего создаются семьи.
Поддержка.
Когда я ехала сюда, я подсознательно понимала, что мне помогут. Даже, кажется, и мысли не возникло, что будет как-то иначе. Да, был страх, неловкость, даже стыд, что все произошло вот так — но никаких сомнений.
Здесь меня всегда поймут и поддержат. И это дорого стоит.
Мама смотрит на то, как мои глаза увлажняются, и я знаю, что не нужно никаких слов благодарности. Она итак понимает все. И, возможно, в силу опыта даже больше, чем я сама.
— Расскажи мне все, маленькая, — мягко просит мама, и я слышу, как ее голос тоже дрожит, — я хочу понять, почему я должна спасать твоего босса от Влада, иначе ничего не выйдет. Потому что сейчас мне кажется, что вполне справедливо будет его придушить.
Я, не удержавшись, хмыкаю сквозь слезы, и тут же вываливаю на маму все.
Ну, почти.
За исключением наших интимных подробностей я выдаю ей полную подноготную этих «недоотношений», стараясь передать все правильно. Мне важно, чтоб она не стала думать о Максе хуже, чем есть — иначе действительно не захочет защищать его в глазах отца.
Мама слушает, иногда кивает, но преимущественно молчит, давая мне разжевать ситуацию. И, когда я замолкаю, глубоко вздыхает.
— Понятно.
Да? Мне самой кажется, что не понятно практически ничего, но для мамы, кажется, это не так.
— Ави, милая, я понимаю, что ты расстроена ответами Максима на твои вопросы. Но, прошу тебя, сделай одну вещь до того, как вся наша семья укроет тебя от всех волнений, и мы будем готовиться к рождению внука.
— Какую? — осторожно спрашиваю я, инстинктивно чувствуя, что это не будет чем-то простым.
— Признайся Максу в своей беременности.
Я высоко приподнимаю брови, но мама частит, стараясь сказать прежде, чем я возражу ей.
— Пойми пожалуйста, милая, Максим просто оказался не готов в теории. Но, поверь мне, если ты поставишь его перед фактом — все может оказаться по-другому. Я говорю тебе это только потому, что из твоего рассказа поняла одну важную вещь — ты любишь этого человека. А я не хочу, чтобы ты страдала. Так что, прошу, забудь все обиды, связанные с его словами, и позволь себе шанс быть счастливой. Ведь уйти ты можешь всегда. Согласна?
Я обдумываю ее слова добрых десять минут, в течение которых мама молча делает нам чай с лимоном, и мы пьем его, витая каждая в своих мыслях.
А затем я тяжело поднимаюсь со стула и иду к двери.
— Может, лучше позвонить?
Вот как маме удается вот так понимать меня без единого слова?
— Нет, мам. Я хочу поехать. Хочу сказать это ему в глаза, и я просто обязана увидеть его реакцию… Так что поеду.
— Это правильное решение, малыш. Будь аккуратна… Тебе ведь теперь нужно быть бережнее к своему здоровью.
Она подмигивает, крепко обнимая меня у порога, и дает выскользнуть за дверь. А я снова бреду к автовокзалу — долгий путь в другой город может, и впрямь не имеет смысла в век телефонов и интернета, но я правда хочу сказать такую новость Максиму лично.
И еще.
Даже если его ответ не изменится… Я все равно хочу напоследок увидеть любимое лицо.
Потому что даже за это время я успела соскучиться.
Глава 49
Максим
Ехать до дома Авроры на машине чуть больше трех часов, но я растягиваю этот путь до шести.
Мне надо заскочить в ювелирный, чтоб выбрать кольцо, и как правильно заметила моя мать, их теперь полно на каждом углу. Но проблема вся в том, что ничего выбрать я не могу, хотя варианты разные — и вычурно-яркие, и совсем скромные, но знающий взгляд тут же определит, сколько может стоить подобная «блеклость».
И, хоть мне самому до зубного скрежета не нравится эти поездки и общение с консультантами, подходящего кольца, увы, не попадается.
— Вы можете выбрать что-то на заказ, — устало вздыхает очередная миловидная девушка за стеклянной стойкой, — тогда ювелиры изготовят нечто совершенно уникальное, под ваш вкус.
Идея мне нравится, и я тут же уточняю о сроках. Ждать почти месяц — вообще не вариант, но девушка и тут находит выход.
