Комната, в которую мы попали, миновав коридор, колыхалась, будто я сидел в аквариуме с зеленоватой водой. Значит, времени осталось мало. Вихрем пролетев через нее — столы и стулья разлетались веером, как обычные щепки, я вырвался на волю. Маша была рядом, но из участка по нам продолжали стрелять.
Навалившись, мы синхронно захлопнули створки тяжелых дверей. Маша уже тащила какой-то железный прут, и я, просунув его в ручки, завязал узлом. Теперь точно не выберутся. Разве что двери с петель снять…
Праздношатающаяся публика начала с интересом прислушиваться к воплям, доносившимся из полицейского участка.
— Пленный маг вырвался на свободу и громит полицию! Граждане! Помогите совладать с супостатом… — закричала Маша, встав на высоком крыльце, как на трибуне.
Народ как ветром сдуло.
Мы быстро пошли по улице.
— Цела? — спросил я на ходу.
— Вроде бы…
Возле обочины заметили чей-то шарабан. Не церемонясь, я рванул ручку и усадил Машу на водительское место. Упал на сиденье с другой стороны, вырвал из-под панели провода и соединил их накоротко. Мотор взревел, запахло жареной картошкой.
— Я же не умею. — запротестовала Маша.
— Заодно и научишься. Рули к Пеликану!
Толчками шарабан выехал на середину улицы и покатил с горки. На крыльце Агентства, которое, как я припомнил, находилось ровно напротив полицейского управления, сидел громадный пес с черным пятном на ухе и пристально глядел нам вслед.
— Что это было? — спросила Маша. Она сидела, напряженно выпрямив спину и вцепившись в баранку обеими руками.
— Сцепление отпусти. — посоветовал я. — А теперь газу…
Шарабан поехал ровнее.
— От тебя пули отскакивали. — она напряженно ворочала руль, из-под колес в панике разлетались куры. — Тебя должны были в решето превратить. Как ты это сделал? Без Пыльцы…
— Это не магия. — наконец сердце замедлилось до привычного ритма. Предметы обрели четкость, а воздух стал легким и прозрачным.
— А что тогда?
— Умение.
— Умение?
— Ну, вроде как боевое искусство. Наш тренер по футболу, Сан-Саныч, называл это именно так. Он в Советском спецназе служил…
— А причем здесь футбол?
— Ну, официально Академия — гуманитарный вуз. Я, например, на историческом учился. Мифотворчество кочевых народов… Военной кафедры у нас не было, только спортивная секция.
— Ага. Понятно. — она бросила на меня короткий взгляд, но тут же с новой силой вцепилась в руль. — А меня бы в вашу академию взяли?
— Тебя? Запросто. — хотел добавить: — Хочешь, я с Лумумбой поговорю? — и осекся. В груди заболело.
— Приехали! — вдруг сказала Маша и нажала на тормоз. Я едва успел выставить руку, чтобы не разбить нос. — Что теперь? Снова это своё умение включишь?
— Не могу. Второй раз такой нагрузки сердце не выдержит.
— О…
— Попробуем по-хитрому. — она молча выгнула бровь. — Подожжем, к свиням собачьим, этот курятник и посмотрим, какие птички из него вылетят.
— Ты с ума сошел? Нас же как раз за поджоги вешать собираются!
— Вешать нас собираются за шеи. А поджог… Лумумба как-то сказал: если тебя обвиняют незаслуженно, нужно вернуться и заслужить. — я развернулся к Маше всем телом. — Понимаешь, нужно доказать, что мадам Елена — магичка. Если все это увидят…
— Ты точно с ума сошел. Спятил. С глузду двинулся. Она не может быть магичкой.
— Почему?
— Она не переносит Пыльцы, я тебе уже говорила. Если б она могла колдовать, она бы освободила Бабулю от заклятия!
— Ты уверена? А может, именно она его и заколдовала? Может, он узнал про нее что-то нехорошее, и таким образом Елена заставила Бабулю молчать?
Маша какое-то время беззвучно открывала и закрывала рот, очень походя на удивленную золотую рыбку.
— Она ведь его любила. — беспомощно повторила она. — Это правда. Даже после… После того, как он начал превращаться в Зверя, она продолжала к нему ходить. Я знаю, я видела. Я видела, как она плачет.
— Маша… — сзади раздался нетерпеливый гудок. — У нас один-единственный шанс всё проверить. Мы должны её спровоцировать. Или пан, или пропал.
Она глубоко вздохнула, а потом кивнула.
— Ты прав. Я должна знать. Если это она… Если Бабуля погибнет…
— Еще не всё потеряно. Убьем Бабу-Ягу, и заклятье спадет! — меня охватил безумный кураж. — А Бабуля вновь станет самим собой…
Сзади сигналили всё истеричнее, но у Маши уже горели глаза.
— Что будем делать?
Глава 22
Маша
Ванька сошел с ума. Через какой-нибудь час нас собираются повесить, а он хочет устроить еще один поджог. И что, вы думаете, он хочет подпалить? Зеленый Пеликан! Самое роскошное казино в городе…
Здание огромное, в пять этажей. На первом — кабаре и ресторан, два других занимает собственно казино. Выше — "комнаты для девушек" — подразумевается, что они там живут… Еще должна быть административная часть — всякая там бухгалтерия и персонал.
Вот интересно, сегодня тоже будет концерт? Развлекательная программа: первым номером — повешение, затем ужин в ресторане и танцы…
С одной стороны — маги достали всех. Конечно, таких специалистов, как Ванька и Лумумба, у нас нет. Но и свои, доморощенные, у народа как кость в горле. Умертвия, Динозавр, Мать Драконов, жаббервоги…
А тут еще мы: бегаем, и поджигаем, что ни попадя.
…Сквозь громадные, в рост, окна ресторана виднеются накрытые столики, в полумраке зала похожие на белые зонтики медуз. Меж них, подобно рыбкам, снуют ловкие официанты. В дальнем конце, как пасть кракена, темнеет скрытая занавесом сцена.
— Уйма народу. — предупредила я Ваньку. — В комнатах у девушек могут быть клиенты, в кухне работают повара, уборщики, посудомойки…
— Как только начнется пожар, они сами побегут на улицу. — авторитетно заявил наш главный специалист по поджогам. — К тому же, именно они собираются вешать магов, не забыла?
— Сама только что об этом думала. Но всё равно до конца не верю. Не могут нормальные люди…
— Есть такое явление: массовый психоз. Они боятся, и хотят избавиться от страха самым простым способом.
— Убийством?
— Нет человека — нет проблемы.
— И как они потом будут спать?
— Безмятежно. С чувством выполненного долга.
Я вздохнула. Можно просто уйти. Всё бросить, податься на заработки к какому-нибудь барону… Забыть о Бабуле, Ласточке, близняшках, Лумумбе… Только вот незадача: я-то спать безмятежно не смогу.
