— ЧЕМ ЕЩЕ СЛАВНЫ ВИКИНГИ?
— БИТЬЕМ, ВОРЬЕМ И БУХЛОМ!!!
— Бух-лом! Бух-лом! Бух-лом! — начали скандировать славные исландские парни, ударяя в шлемы, как в барабаны.
Оппаньки. А пить-то я не умею. Может, и удачно Ванька с воеводой за мной зашли…
— Вань, а Вань? А у тебя случайно нет такого заклинания, чтобы пить и не пьянеть? — и я мило, как только могла в подобных обстоятельствах, улыбнулась.
— Ты с ума сошла?
— Победу обмыть нужно. А то меня на берег не отпустят, — про денежный приз я решила пока ничего не говорить. Сюрприз будет.
— Как так не отпустят? — переспросил Ванька. — А вот мы и спрашивать не станем… — и он цепко оглядел веселящихся викингов.
Беря во внимание то, что их было где-то человек по тридцать на каждого из моих защитников, бой представлялся многообещающим.
— Вообще-то мы с Сигурдом поспорили, — сказала я, ковыряя носком ботинка палубу. — И я выиграла. Так что всё путём. Только вот… — я подбородком мотнула на толпу.
— Вор-ьем!
— Бить-ем!
— Бух-лом…
— Придется пить. — вынес вердикт Олег.
— Чего? — тупо спросили мы с Ванькой хором.
— Нам с викингами драться не с руки, — объяснил сыскной воевода. — Так что придется перепить.
— У тебя завтра соревнования, — напомнил Ванька. — А сегодня к ужину мама с папой ждут…
— Они очередную боярскую дочку притащат, — пожаловался Олег.
— Ладно, — мой напарник всем своим видом старательно подчеркнул, что делает нам ПРОСТО ОГРОМНОЕ одолжение. — Значит, будем пить.
Посидев с ними немножко и аккуратно выливая водку на пол, я незаметно ушла. Веселье было в самом разгаре: Сигурд, обняв Олега за плечи, учил его настоящей варяжской песне, а Ванька развлекал ребят тем, что, оживив шахматные фигурки, заставлял их драться между собой…
Воспользовавшись якорной цепью, я спустилась на причал.
— Опрометчиво с твоей стороны оставлять старшего падавана одного, — послышалось над самым ухом.
Я так и подскочила. Только что никого не было, разве что муха какая-то жужжала, раз — и рядом стоит Лумумба. Шляпа набекрень, бакенбарды взбиты, на жилетке вышитые золотые рыбки так и машут хвостами.
— Он там не один, а с сыскным воеводой.
— О, ну тогда всё в порядке. Будет кому этого олуха до дому дотащить.
— Откуда вы знаете, что они там делают? Подглядывали, да?
— Побольше почтения к начальству, девушка. Идем. У нас много работы.
Крепко схватив за локоть, наставник повлек меня от пирса. Честно говоря, устала я, как собака. Хотелось просто посидеть где-нибудь в тишине, перевести дух. В конце концов, меня чуть замуж не выдали!
— А Ванька? — спросила я, углядев в этом аргументе призрачную надежду.
— Как ты правильно заметила, он там занят. А у меня бессонница, так что почетная обязанность ассистента временно переходит к тебе, младший падаван, — и наставник, не обращая внимания на моё сопротивление, резво зашагал в сторону города.
У меня-то никакой бессонницы нет…
— А птица где? — даже непривычно было без её комментариев, по поводу и без. — Это она вам про меня наябедничала, да?
— Скажи спасибо. А то была бы уже на выходе из Кольского залива в Белое море…
— Будет пугать-то. Я с ними сделку заключила. Точнее, с капитаном. Выиграла всю его долю… Так что смогу с вами рассчитаться.
— За что?
— Ну, за вчерашнее, — чтобы успевать за учителем, приходилось бежать вприпрыжку. — Честно говоря, я как тот магазин увидела — крышу снесло напрочь. А вы, Базиль, были такой добрый… Я потом поняла, что это из-за бывшей.
— Перестань. Всё уже в прошлом.
— Ага, как же. Развела, как маленького…
— Что ты несешь?
— Вертит вами как хочет, а вы и рады…
Базиль остановился. Осоловело на меня посмотрел — белки глаз у него были в синих прожилках, и очень походили на вареные, слегка залежалые яйца.
— Что ты сказала?
Закатив глаза, я приготовилась объяснить еще раз, но он только махнул рукой.
— Ладно, идем. Надо выпить.
— Да не пью я!
— Чай. Я говорил о чае.
Чайная нашлась неподалеку от порта. Называлась просто и без затей: «Три Медведя». Я заказала себе кофе с шоколадом и взбитыми сливками, а Лумумба взял стакан крепкого чаю. Выпив, спросил еще один, а затем — еще. После третьего он откинулся на спинку стула и приказал:
— Рассказывай, что узнала про убитую.
— А почему вы не хотите поговорить о своей бывшей жене?
— Потому что не о чем говорить.
— Стесняетесь, да? А вы её, между прочим, до сих пор любите…
— Это не твоё дело.
— А вот и моё.
Закрыв глаза, Лумумба устало потер виски, несколько раз вздохнул, а потом строго на меня посмотрел:
— Я начинаю думать, что ты специально тянешь время.
Блин. Быстро он меня выкупил.
— Да ничего я не тяну… Чего рассказывать-то?
— Ты же в театр отправилась, верно? Чтобы разузнать, что за певец к ней ходил.
На столе вдруг оказалось много очень интересных царапинок.
— Ну… На самом деле, до театра я не дошла… Гамаюн вам разве не сказала?
— Представь себе, нет. Только, что тебя похитили.
Я тяжело вздохнула.
— В поисках театра мы с Гамаюн вышли на площадь. Такую большую, в центре города, знаете? Красивую такую… Там еще здание это, на небоскреб похожее. С буквами МОZК наверху…
— Ближе к делу, сударыня.
— Я увидела огромный шатер в сине-белую полосочку, и решила посмотреть, что это… Оказалось, цирк, представляете? С клоунами, красным манежем и настоящим львом в клетке!
— Значит, вместо работы вы, сударыня, отправились развлекаться. Не ожидал… Ладно бы, Ваня. От его неокрепшего рассудка всего можно ожидать, но вы…
Я уже поняла, что Лумумба переходит на «вы» в крайней степени раздражения. В такие моменты он становится предельно вежлив. Наверное, чтобы не навредить никому, ненароком.
— Сами-то хороши. Вздумали за зомби посреди города гоняться.
Упс. Сейчас он меня точно превратит.
— Я тебе этого не рассказывал, — вкрадчиво произнес наставник.
— Кот проболтался. Он о том, что в городе творится, всё-всё знает.
Лумумба несколько секунд смотрел на меня, как удав на цыпленка, а потом встряхнулся и щелкнул пальцами, подзывая официанта.
