- Лорд Блэквуд - политик, - пожал плечами учитель. - А политики всегда сгущают краски, это их хлеб. Что до заезжих магов... А почему вы не думаете, что это кто-то из своих?
Леди Чейз рассмеялась. Немного искусственно, надо признать.
- Наши маги все на виду. Их способности измерены, взвешены и подсчитаны. Они связаны жестким кодексом, а так же условностями своего окружения.
- То есть, вы абсолютно исключаете появление... так называемых "диких" магов, - сказал Лумумба. - Тех, кто мог приобрести Пыльцу на чёрном рынке на свой страх и риск...
- Лорд Блэквуд утверждает, что это абсолютно исключено, - сказала леди Чейз. - Дементоры как раз и призваны следить за всеми перемещениями Пыльцы... В том числе.
А я вспомнил тот чемоданчик, который нам передал Раста. М-да, дела... Значит, вот на что приманили Сихоев. А ведь Кебра об этом знала.
Старуха нас испытывала, - шумно вздохнув, я посмотрел снизу вверх на бвану. - Все почему-то хотят нас испытать... Ну, будем считать, что испытание мы прошли успешно, - подумал я. Вопрос в другом: как пережить его последствия.
К тому же, я не успел рассказать бване о королеве Мэб...
- Вот этот зал, - сказала леди Чейз, подводя нас к третьему помещению, по размерами не уступающему футбольному полю. - Именно здесь проходили танцы, а праздничный банкет - дальше. Но он так и не состоялся: королева, расстроенная гибелью посланника, удалилась к себе и гости быстро разошлись.
Окна огромные, от пола до потолка. Сейчас была ночь, и на паркетных шашках лежали тяжелые квадраты лунного света. Дальний конец зала утопал в тенях. Воздух был пропитан магией, как посудная губка хорошей хозяйки - мыльной пеной. Она пузырилась, искрилась, подобно праздничным гирляндам на стенах, и стелилась по полу, как призрачный туман.
Эти следы остались от множества людей. Создавалось впечатление, что маги со всех концов земного шара собрались тут, чтобы устроить вечеринку. Они веселились, пуская магические шутихи, фейерверки и салюты, наколдовывая бабочек, напуская райских птичек и творя розовых единорогов.
Я вновь поглядел на наставника и тоненько заскулил. Бвана задумчиво кивнул.
- За подготовку к балу отвечал, я полагаю, лорд Блэквуд? - спросил он. Леди Чейз кивнула.
- Он устроил здесь сады Семирамиды. Иллюзия, в точности передающая роскошь прошлых веков. Был даже стеклянный пол, под которым плавали золотые рыбки... - она хихикнула. - Надо было видеть лица неподготовленных вельмож. Все боялись промочить ноги.
- Значит, для нас ничего не найдётся, - констатировал бвана. - Если Барсукова убили каким-то магическим способом, его следы совершенно скрыты за остальными.
- Но его закололи кинжалом, - подняла брови леди Чейз. - Я же вам говорила: мы в этот момент танцевали... Мы были вот здесь, - она прошла на середину зала и остановилась в одном из лунных квадратов. - Рядом никого не было, так что... О. Простите. Я об этом не подумала. Если вокруг нас было пустое пространство, то как...
- Кинжал можно было метнуть, - сказал Лумумба, подходя к девушке, беря её за талию и начиная медленно вальсировать под неслышную музыку. - Вы знаете кого-то хладнокровного, с отличным глазомером и чувством ритма, кто мог ловко метнуть кинжал, проплывая в танце мимо вас на расстоянии двух-трёх метров?
- В зале было несколько военных, - кивнула леди Чейз. - Но я не могу представить, чтобы кто-то из них испытывал неприязнь к русскому посланнику...
- Да что вы? - притворно удивился Лумумба. - К человеку, представляющему единственную страну, способную встать на пути у британской экспансии? Вы правы. Военные - сплошь благородные, честные люди.
- Я могу поручиться за каждого из них, - отчеканила леди Чейз. Выпрямившись, гордо подняв голову, она не уступала в росте Лумумбе.
- Тогда у меня остаётся еще одна версия, - всё так же танцуя, сказал Лумумба. - Его убили вы.
- Я?
- Ну разумеется. Если остальные версии оказываются несостоятельными, остаётся единственная. Вы были рядом с ним, вам ничего не стоило спрятать кинжал... Да хоть в рукаве платья. Отсюда вытекает вопрос.
- Какой?
- Леди Чейз, куда вы спрятали орудие убийства?
Глава 6
Разбудило непонятное шебуршание. Будто кто-то елозил чем-то железным в замочной скважине.
Я вскочил с коврика, завертелся на месте, не понимая, что происходит. И только увидев, как открывается входная дверь, пришел в себя.
Человек был одет в чёрную, с серебряным позументом, ливрею и напудренный парик. Бархатные штаны под коленками были перехвачены пышными шелковыми бантами, а туфли украшены такими пряжками, что некоторые не постеснялись бы надеть и на шею. В виде броши или кулона.
Важный человек, однако, - подумал я. - Вон как нос задирает. Будто он король, или еще кто...
Хорошенько рассмотрев гостя, я рявкнул от чистого сердца:
- Здравствуйте!
Гость поперхнулся, сделал шаг назад, не удержался на ступеньке, поскользнулся и сел на задницу. Парик съехал на бок, ноги взлетели выше головы.
Я бросился поднимать.
Гость, вместо того, чтобы принять мою помощь, тоненько взвыл и попытался уползти как был, на карачках. Да что ж такое! Я к нему всей душой, а он...
- Ваня, сидеть!
Не знаю, чего бвана добавил в голос, но мою задницу шмякнуло о землю так, что хвосту больно стало.
И тут только до меня дошло... Человек открывает дверь своим ключом - значит, не ожидает от оной никакого подвоха. И тут на него бросается громадный пёс... Моё радостное "Здрасте" он слышит как "ГАВ - ГАВ" - и что ему остаётся делать? Хорошо, в обморок не брякнулся.
- Чем могу помочь, уважаемый? - праздно привалившись к косяку двери, спросил Лумумба.
Был он в давешнем бухарском халате, в шелковых туфлях и белоснежной сорочке, распахнутой на груди так, что виднелась чёрная могучая поросль на груди.
- Я Вилликинс, - избавившись от моего назойливого внимания, гость быстро обретал былую надменность. - Служу здесь дворецким. А вы, сэр?..
- Василий Лумумба, - бвана тряхнул чубом. - Служу здесь русским посланником.
Осторожно обойдя меня по широкой дуге, Вилликинс снова взобрался на крыльцо и подошел к бване, внимательно того осматривая - словно наставник - скаковая лошадь, которую тот собирался купить. И выискивал изъян, чтобы сбить цену.
- Что-то не так? - спросил Лумумба, не привыкший, чтобы к нему относились, как к мебели.
- Мне казалось, что определение "русский" подразумевает несколько иной цвет кожи, сэр.
- А мне казалось, что дворецкие должны быть несколько выше ростом, - добродушно пожал плечами бвана. - Но я же не капризничаю.
