Я понял, что бвана провоцирует премьер-министра. Он мог проглотить оскорбление, вернуться в посольство, и преспокойно продолжить заниматься расследованием втихаря - под покровом ночи, например. Но он намеренно шел на открытый конфликт. Зачем?
- Вы меня неправильно поняли...
- А ведь королева обещала ЛИЧНУЮ поддержку Товарищу Седому, и - как его представителю - мне. Она сказала... Как же это там? - наставник закатил глаза к серому потолку, будто припоминая. - Да, точно: - к скорейшему разрешению ситуации и выяснению всех фактов прискорбной кончины русского посланника".
- Она так сказала? - недоверчиво переспросил Блэквуд.
- Точнее, написала. В письме. Которое в данный момент находится в заговоренном сейфе, в кабинете товарища Седого. Хотите проверить?
- Не помешало бы, - процедил премьер-министр.
- Нет ничего проще, - обезоруживающе улыбнулся Лумумба. - Будете в Москве - непременно загляните в Останкинскую башню, на сто тридцать пятый этаж, и поинтересуйтесь у магистра Седого лично. Уверен, он не откажет. Во всяком случае, рассмотрит вашу просьбу. Выслушает - это уж точно. Или... можете спросить напрямую у королевы.
Лорд Блэквуд покачался с носков на пятки. Я прямо таки слышал, как скрежещут его зубы.
- В этом нет необходимости, - наконец выдавил он. - Я... лично побеспокоюсь, чтобы вам выдали временное разрешение на оговоренные инструкцией действия - в пределах Лондона, разумеется. Вы получите его немедленно.
Последние слова больше походили на удар хлыста.
Да, бвана умеет разозлить собеседника. Когда сильно этого захочет.
Когда мы подъезжали к Харрингтон-хаусу, солнце уже тонуло в свинцово-угольном бульоне заката.
- Да, если ЭТО у них - ускоренная процедура о предоставлении временного разрешения... - я уважительно потрогал толстенную папку, переплетенную, как я подозревал, в кожу горгоны.
После того, как лорд Блэквуд, поручив нас своему секретарю, стремительно удалился, сославшись на неотложные государственные дела, мы с бваной потратили часа четыре на бесконечные формуляры, формы и прейскуранты.
То, что сейчас находилось в папке у меня на коленях - было вторыми экземплярами всех документов, трудолюбиво прочитанных, заверенных и подписанных Лумумбой и мною. Здесь же находилась толстая пачка квитанций за уплату сотни пошлин - на покупку и употребление Пыльцы; на виды колдовства - каждое в отдельности; на ношение соответствующих одежд (мантии и шляпы); на владение рабочим инструментом (волшебная палочка); на владение магическим животным - (фамилиар по прейскуранту); на изготовление артефактов малой мощности; на покупку артефактов малой мощности (покупать, а так же изготовлять артефакты, превышающие мощностью триста магоампер было строжайше запрещено);
Там было еще что-то, я уже не помню... У эльфа к концу нашего марафона уши сплошь были в чернильных пятнах - он имел привычку закладывать за каждое оттопыренное ухо по два-три писчих пера на всякий случай, а с них бесперечь капали волшебные чернила.
Лумумба сидел, откинувшись на подушки и прикрыв глаза. Я же никак не мог устроиться: пресловутая палочка никак не помещалась ни в карман, ни в рукав, ни за пазуху... зачем нам вообще выдали эти абсолютно бесполезные предметы - ума не приложу.
- Ну что ты опять вошкаешься? - вскинулся на меня наставник.
- Да палочка эта...
Я вытянул руку, чтобы рассмотреть кривоватую, слегка потёртую "модель номер двадцать три" - как обозвал её пресловутый эльф. По-моему, её срезали с ближайшего бука, который произрастал у дверей в здание министерства.
- Забавная вещица, - согласился наставник, как ни в чём ни бывало, извлекая озвученный предмет из жилетного кармана.
Его палочка, кстати сказать, была совершенно прямой, имела слегка усеченную к кончику форму и сплошь была покрыта каким-то растительным орнаментом.
- Зачем нам это? - не унимался я. - Колдовать-то всё равно нельзя. Разве что молоко сквашивать. Или бородавку кому-нибудь на нос посадить...
- Но-но, не вздумай, - строго одёрнул меня Лумумба. - Порча - злостная маганомалия под номером шестнадцать дробь три. Карается лишением магических прав сроком на три месяца.
- Да помню я, помню. Я пошутил.
- То-то же.
- А чётко он сдулся, когда вы письмо королевы упомянули, - припомнил я один из самых приятных моментов сегодняшнего дня. - Я сам чуть икать не начал.
- Эх Ваня, - вздохнул Лумумба. - Нельзя тебе играть с тузами на прикупе.
- В смысле?
- В смысле, что письмо - это был блеф чистой воды. А ты нас чуть не выдал. Хорошо еще, этот лорд на тебя внимания обращал столько же, сколько на своего секретаря.
- Блеф? - опешил я. - А как же цитаты, и монаршьи заверения... А вдруг он поймёт?
- Разумеется, он сразу всё понял.
- Но...
- Но ведь оставалась крошечная, почти незаметная возможность, что я прав. А спрашивать королеву о её личной переписке...
- Не посмеет даже премьер-министр.
- Разумеется, он будет препятствовать нам всеми доступными способами.
- Но мы ведь тоже не лыком шиты, правда бвана?
- Да как сказать, - наставник вздохнул. - Если ты внимательно прочитал все формы и предписания, то должен понимать, что прав на расследование у нас с тобой - примерно, как у частных детективов. То есть, мы можем задавать вежливые вопросы, а вот отвечать на них никто не обязан. Право арестовать преступника мы тоже не имеем - для этого нужно вызывать полицию.
- Ага, чтобы все лавры этому Страйку достались.
- Что уж тут уж, - философски пожал плечами наставник. Придётся обойтись без лавров.
В этот момент карета остановилась. Сквозь шторки пробивался мутный серенький свет - уже почти стемнело. Не дожидаясь, пока дверцу распахнет лакей, я открыл её сам, и потягиваясь, шагнул на подножку. Замер. Повёл головой туда-сюда...
- Бвана... Кажется, у нас неприятности.
Вокруг чернел непроходимый лес. Ни лакеев, ни кучера в пределах видимости не наблюдалось.
Глава 7
- Очень интересно, - сказал бвана, выходя из кареты.
- Да чего тут интересного? Темень вокруг, хоть глаз коли.
- А ты помолчи. Может, что-нибудь и почувствуешь.
Я послушался. Закрыл глаза, вдохнул полной грудью...
- Магия, - сказал я. - Много. Очень много... Погодите, а как это возможно? - открыв глаза, я обошел карету кругом. - Ведь, если верить всем этим предписаниям и формулярам, нам магии полагается - с воробьиный клюв.
- Вот сейчас и узнаем, - спокойно сказал Лумумба и кивком указал за деревья.
