Конечно же, я рухнул в самую гущу кирпичей с головокружительной высоты. Как жив остался - сам не пойму: аккурат между зазубренным, как трезубец морского царя, обломком стены и громадным расколотым витражом. Чуть левее, и быть бы мне шашлыком, правее - докторской колбасой, наструганной красивыми ломтиками.
А вот королева Мэб никуда падать не стала. Сойдя по воздуху, как по ступеням, на землю, она достала здоровенный меч, густо покрытый чёрными рунами, и с размаху врезалась в защитное поле.
Надо сказать, Сихои, почуяв хозяйку, тут же рванули к ней, издавая гнусные, вымораживающие кровь крики - я очень надеюсь, это они так радовались.
Думал, красавица тут же натравит Дементоров на старичков, но она решила по-другому. Покончив с защитным кругом, королева единым взмахом меча вскрыла Печать, которая мешала проникновению в Навь, и широким жестом распахнула Завесу.
Дементоры, почуяв запах родного мира, как стая обезумевших летучих мышей, устремились внутрь. Потребовалось несколько минут на то, чтобы последний Сихой скрылся и Завеса упала, скрывая Тот свет.
Королева же осталась там, где стояла. Прекрасная. Бледная. Жестокая.
Кое-как выкарабкавшись из руин, я похромал к Мэб. Одна мысль не давала мне покоя. От неё перехватывало дыхание и темнело в глазах: где бвана?
Нечеловеческим усилием воли я заставлял себя не паниковать. Сиречь - не носиться с воплями и визгами по руинам, заглядывая под каждый камушек, и с замиранием сердца ожидая увидеть под ним посеревшее от пыли, неподвижное лицо Лумумбы...
Умом я понимал, что если бы он умер - я бы знал. Личность такого масштаба просто не может склеить ласты тихо и незаметно, как нормальный человек. Если бы умер папа Легба, небеса, я так себе думаю, содрогнулись бы от края до края, реки вышли из берегов, а на землю пролился бы дождь из жаб, пауков, ядовитых гадов и других тихих, незлобивых животных.
Умом я это понимал.
Но сердце - орган, более чувствительный к душевным страданиям - никак не хотело успокаиваться, и своим бухающим в ушах набатом заставляло нервно оглядываться и вздрагивать при каждом шорохе.
- Решила сразиться с волшебниками одна? - спросил я, добравшись наконец до королевы.
Здесь, в Прави, без пылающего жеребца, без огненной короны, она казалась хрупкой, болезненной, одетой не по погоде девушкой.
Слишком лёгкие складки платья совсем не скрывали бледной кожи в синих прожилках, на обнаженные плечи падали снежинки. Да нет, не снежинки, понял я. Пепел.
Он уже изрядно запорошил огненно-рыжие волосы девушки, опушил ресницы, покрыл серым налётом платье...
- Братья заслужили покой, - сказала она тихим, совершенно человеческим голосом. - Их держали... в железных клетках, - в голосе её прорезалось негодование. - Ты знаешь, смертный, что такое для нас холодное железо?
- То же, что для меня - раскаленная кочерга?
- Да, - грустно улыбнулась она. - Ты знаешь. Ты такой же, как мы.
Не знаю почему, но слова её были мне неприятны.
- Только вот живу по Эту сторону, а не по Ту, - уточнил я. Так, на всякий случай.
- Это легко исправить, - улыбнулась королева. - Мы могли бы...
- ПОБЕРЕГИСЬ!
Я давно уже слышал какой-то не-то свист, не-то вой. Я думал, это ветер завывает в осиротевших каминных трубах. Но оказалось...
Задрав головы, мы с Мэб узрели явление, я бы сказал, космического масштаба. Полёт Его Превосходительства.
Бронзовый двуглавый орёл взмахивал крыльями с грохотом, достойным солидного камнепада. Воздух под напором его кованых перьев рвался в клочья и стонал, как целый сонм призраков. Когти бороздили небо, оставляя в нём глубокие чёрные прорехи, а из горла - точнее, из двух горл - рвался победный клёкот.
Но это было еще не всё.
На спине орла, как доктор Айболит, летящий на Килиманджаро, к больным бегемотикам, восседал Лумумба. Он-то и выкрикивал предупреждения громовым басом.
Его превосходительство на бреющем заходил в атаку. Защитный круг был разрушен, и ничто более не мешало ему пасть на головы волшебников, аки аспиду библейскому на головы то ли хеттеян, то ли сунамитян - точно не помню, кого. Про аспида мы в Академии проходили, в рамках курса "Мифы ложных богов".
Даже Мэб впечатлилась, честное слово. Еще бы: не каждый день можно встретить чернокожего мага в плаще из кожи василиска, да еще и верхом на двухголовом орле. Эх, жалко, я рисовать не умею. Такая картина могла выйти!
- ПОБЕРЕГИСЬ! - прокричал бвана и обрушил орла на головы волшебников.
Что тут началось! Шляпы с них посдувало, как с гнилых сморчков. Кто-то угодил в горящую канаву, и теперь неуклюже отплясывал на одной ножке, пытаясь сбить пламя. Кто-то, запутавшись в мантии, катался по земле, как упитанный клубок шерсти. Кто-то, отклячив зад, торчал головой в лопухах, надеясь таким нехитрым способом пережить побоище.
Но не все волшебники запаниковали. Там и сям возвышались закутанные в плащи монументальные фигуры, гордо воздевшие палочки к багровеющим небесам, и выкрикивали срывающимися голосами разрушительное "Авада Кедавра" - теперь я точно разобрал. С палочек летели синие искры, пыль под ногами волшебников клубилась, дым от горящей пентаграммы копотью оседал в белоснежных бородах...
Что характерно: ни Верховного Тайного Мастера, ни Рыцаря Востока я среди волшебников не видел. Или против нас выступала какая-то другая ложа, или... Скорее, или.
Орёл, сделав круг над пентаграммой, взмыл в небеса, став размером с крохотную ласточку, и тогда волшебники обратили взыскующий взор на меня.
- Ай! - я подскочил от неожиданно болезненной шаровой молнии, которая врезалась мне прямо в ухо. - Так и слуха лишиться можно!
- Сгинь, отродье зла! Авада Кедавра!
- Сам ты кадавр недоделанный, - сердито буркнул я и выломал из порушенной кладки камень. Оружие, как всем известно, рабов и угнетённого пролетариата. А потом запустил его в шляпу толстяка.
На меня со всех сторон посыпались файерболы. Я зашипел: отвечать в полную силу этим клоунам было как-то не в жилу, но и терпеть обжигающие укусы не хотелось.
И тут вперед вышла королева Мэб. Чем больше времени она проводила в Прави, тем больше походила на обычную девчонку. Только ушки острые и клыки чуть длиннее обычных, а так - всем хорошая девица. И лицо и ноги и грудь. Ой. Что-то меня не в ту сторону понесло.
Окунуться бы сейчас в холодненькую водичку...
В руке у королевы вместо меча теперь был хлыст. Здоровенный такой - я видел, как в деревне таким коров в стадо сгоняют. Что, собственно, и принялась делать королева.
Ловкими взмахами хлыста она сбивала с волшебников шляпы, ломала волшебные палочки, резала, вместе с одеждой, мантии, открывая рыхлые, белеющие в свете одиноких звёзд, телеса.
