Макс спустился вниз и замер у дверей в гостиную. Глаза, как магнит, притянулись к ней. Не смотрел намеренно, не искал взглядом, просто вошел и сразу заметил ее. В лунном свете, в белом, развевающемся на ветру, халате с распущенными волосами. Зрелище не для слабонервных. Сразу будто дали под дых, и внутри все перевернулось. Нужно развернуться и уйти. Макс понимал это и даже дал себе немой приказ, только вот двинулся совсем не в обратном направлении. Его словно манило к ней чарами, с которыми мужчина не мог справиться. И он не верил в подобную фигню, но все равно тянулся к ней как наивный мальчик. Проходя мимо кухни, прихватил с барной стойки бутылку и сделал большой глоток. После этого вышел на террасу и застыл в нескольких шагах от Жени. Та не замечала его присутствия, глубоко задумавшись. А он упустил тот единственный шанс, когда мог еще уйти. Теперь голодный взгляд Макса блуждал по стройному телу девушки. Тонкая талия, туго обтянутая поясом. Спина, прогнувшаяся дугой. Оттопыренная попа, силуэт которой четко прорисовался сквозь тонкую, шелковую ткань. Он дернулся не в силах справиться с нахлынувшим возбуждением, челен будто сдавило тисками…
Он бесшумно приблизился к Жене и осторожно наполнил пустой бокал, стоявший рядом с ней на деревянной перегородке, и туда же поставил пустую бутылку.
– Не спится? – услышала я хриплый голос Макса возле уха и от неожиданности чуть не вскрикнула.
– Видимо, не мне одной, – ответила я, не оборачиваясь.
Как я могла не заметить его присутствия?
– Да, – произнес он, опершись руками в перила по обе стороны от меня, тем самым заключая в кольцо без возможности к отступлению. – Пришел за водой и обнаружил на террасе ночную сирену. И… не смог пройти мимо.
– И не боишься? – спросила я, остро чувствуя спиной жар его тела.
– Чего?
– Того, что заберу тебя с собой на дно реки, – прошептала я, наслаждаясь обволакивающим теплом. – И возможно, утоплю…
– Вряд ли я смогу сопротивляться, – прошипел Макс, прижавшись носом к моей шее.
И меня мгновенно обдало огнем.
– Тогда я буду милосердна и отпущу тебя, – продолжила игру, вжавшись дрожащими пальцами в дерево. – Уходи, пока не передумала...
– Поздно, я пленен тобой, можешь делать все что угодно…
Его руки осторожно собрали мои волосы и перекинули на одно плечо, освобождая другое. После чего обнаженную кожу прожгли губы мужчины. Я вскрикнула, огорошенная вспышкой всепоглощающего желания. Он плотнее прижался ко мне, и все вокруг поплыло. Макушки сосен, облака, луна закружились перед глазами в каком-то диком ритуальном танце. Язык Макса от мочки уха скользнул вниз по шее, а горячие руки переместились с талии на живот. И этого прикосновения было достаточно, чтобы лишиться рассудка. И я практически лишилась рассудка, вжавшись в его торс, слегка постанывая. Затем попыталась развернуться к нему лицом, но он не дал, придавив пахом меня к перилам. А руки накрыли грудь, прикрытую лишь невесомой тканью халата. Они сжали и принялись нежно массировать, поглаживая пальцами, затвердевшие соски… Я закатила глаза от удовольствия, откинув голову на его плечо, и содрогнулась, ощутив твердое мужское достоинство, прижатое к моей попе. Ноги подогнулись, и от падения меня удержало лишь его колено, протиснувшееся между бедер. Я прикусила губу, пытаясь подавить вскрик, и в панике принялась вырываться.
Макс с трудом оторвал рот от моей шеи и резко развернул меня к себе. Затем посмотрел мне в глаза, и меня поглотило пламя, плясавшее в его расширенных зрачках. Его рот вжался в мои губы жестко, не щадя, местами прикусывая до боли. И я ответила, раскрывая зубы, ликуя, встречая внутри горячий язык. Смаковала, будто пыталась напиться, вцепившись трясущимися руками ему в волосы. А потом опомнилась и попыталась вырваться, в панике прошептав:
– Там Кирюша один…
– Он крепко спит и вряд ли проснется до утра, – заверил Макс, тяжело дыша мне в ухо.
Да я и сама прекрасно знала, что сын не проснется. Наверное, таким образом пыталась спастись от пугающей, уносящей страсти. Ощущения были настолько накалены, что, казалось, я сгораю заживо.
– Если ты не хочешь, я могу остановиться, – прорычал мужчина, вдавив меня в свое каменное тело, словно опасаясь отказа.
– Хочу, – простонала я отчаянно. – Не хочу, не знаю…
– Поцелуй меня, – в мгновение ока развеял он все мои сомнения.
Я зажмурилась и медленно приблизилась к его лицу и тут же услышала:
– Ну же, смелее, не будь как школьница…
Я коснулась его твердых губ, провела языком по нижней, скользнула чуть вглубь, втянув ее в рот, и прикусила зубами. Макс застонал, а я прошипела ему в лицо:
– Это тебе за школьницу…
– Значит, так, – рыкнул мужчина, и, схватив меня за ягодицы, приподнял, запрокинув на себя. Я оказалась в полувисячем положении, попа упиралась в край перил, а ноги обвивали бедра Макса.
Секунду мы сверлили друг друга свирепыми взглядами, а потом слились в жадном поцелуе, напоминающем схватку двух стихий – огня и воды, холода и жары. Мои пальцы сжали его плечи, ноги плотно обвили бедра. Я задыхалась не в состоянии вынести эту пытку. Все внутри разрывалось от нетерпения. Тело пылало, будто в лихорадке. Я пыталась не уступать его языку, хотя и заранее понимала, что уже проиграла. Расслабилась и обняла его за шею, запуская пальцы во влажные волосы. Поцелуй сразу же стал мягче. Я выдохнула, прижавшись грудью к голому торсу мужчины, и ощутила, как нагревается взмокшая ткань моего халата между нами.
– Хорошо, на школьницу ты не тянешь, а вот для студентки самое то, – поддел Макс, оторвавшись от моего рта.
– Да? – ухмыльнулась я, с силой сжав его волосы.
– М-м-м, – застонал он, запрокидывая голову.
Я прикоснулась губами к пульсирующей жилке у него на шее и сразу же почувствовала, как он задрожал.
– Студентка, говоришь? – выдохнула ему в ухо и обвила мочку языком, зажав зубами.
Затем прикусила и тут же разжала, нежно облизывая и посасывая.
Макс дернулся, до хруста сжав мои ребра, а я, довольная его реакцией, прошептала, запуская язык вглубь его уха:
– Спокойнее, спокойнее, мальчик…
И, похоже, меня никто уже не услышал, потому что в следующий миг мужчина отстранился и следом пронзил меня своей каменной плетью. Я вскрикнула, вцепившись зубами в его плечо, пытаясь сдержать крик, вырывающийся из груди…
Жалобный скрип перил под грузом наших тел эхом звенел в ушах, переливаясь с тяжелым дыханием. Меня разрывало и в то же время будто наполняло новой жизнью. Я проклинала себя и наслаждалась неземным удовольствием, подаваясь навстречу резким толчкам. Еще быстрее, грубее, глубже... И в животе разлетается миллион бабочек… Нет, это слишком примитивно. Во мне взрывается хлопушка, и разноцветные конфетки рассыпаются по телу, мерцая в глазах, покрывая кожу. Все вокруг в разноцветных красках. Желтые, красные звездочки. Золотые, розовые, голубые кружки. И я порхаю в них сама, превратившись в бабочку, невесомые крупинки засыпают крылья, лицо, спину, и меня уносит в разноцветный рай блаженства, умопомрачительной эйфории…
