–Которое? Он много чего сказал.
–О том, чтобы мы помогли вам.
–Ах, это, – интонации Феликса стали безразличными, – и что, приедете всем отделом уголовного розыска?
–Вам дай волю, так вместо себя работать заставите.
–Вас заставишь! – в трубке раздался хохот Феликса, – особенно Пашаря!
–Что ж ты так о моём начальнике? Он же обидится.
–Но не похудеет же.
–Это точно. Жди меня с утра, приеду, пообщаемся, потом отчёт напишу. Надо будет покрасивее сочинить.
–Состряпаем. Не в первый раз. До завтра.
Овсов вернулся на свой стул. Петрович и Юрик уже обсуждали налоги, и майор милиции неожиданно обнаружил неплохое знание налогового законодательства. Юрик растерянно отвечал, слегка запинаясь и ссылаясь на хмель в голове.
–Ничего себе, у вас темы, – Дмитрий не спеша глотнул прохладного напитка, – а так хорошо всё начиналось…
–Дмитрий Юрьевич, спасите меня! Я сейчас себя чувствую как после визита ревизора, докопавшегося даже до ступенек в моём магазине.
–Кстати, они скользкие? – Петрович прищурился и хвостом воблы нацелился на золотой ключик на груди Юрика, – а то ведь я приду, поскользнусь, упаду, сломаю ногу. Будешь платить большую компенсацию. Правда, можно будет возместить ущерб пивом и рыбой. Камбала есть?
–Для Вас будет! Обязательно. Я постараюсь.
–Камбала вкусная, – протянул со вздохом Петрович, – давно хорошую камбалу не ел.
До конца рабочего дня оставалось ещё несколько часов. Юрик разливал остатки последней бутылки. Делать было нечего и Овсов решил, что сейчас поедет домой и отоспится.
–Какие планы?
–Ты хочешь продолжить? – во взгляде Петровича, обращённого на старшего опера, читалось уважение.
–Не совсем. Надо ещё парочку дел обстряпать. Заехать в одно место.
–Можно меня в магазин? – Юрик поднял руку, как на уроке в школе и с неё сорвалась капля рыбьего жира.
–Можно. Петрович, сходи со спонсором в туалет, и помойте руки, – Овсов начал помогать Юрику собирать рыбьи кости и чешую в пакеты, – заодно и мусор выбросите.
Через двадцать минут, сердечно распрощавшись с майором милиции, сотрудник уголовного розыска и предприниматель уселись в Жигули. Овсов завёл двигатель, взялся за рычаг переключения передач и поймал себя на мысли о том, что с досугом у него получается гораздо лучше, чем с работой. Второй день подряд Юрик поит его пивом, второй день подряд Дмитрий отвозит бизнесмена на своей машине. Получается явное сращивание карающих органов и делового элемента. Мафия, короче. Дмитрий усмехнулся. Пора завязывать с этими слабоалкогольными пьянками. А то народная молва (в виде остальных завистливо глядящих трезвых офицеров) ещё припишет им невесть что. Потом не отмоешься. Ни мылом, ни шампунем, ни спиртом, ни водкой.
–Юрик, завтра и послезавтра меня не будет, не приходи, как бы сильно к нам не тянуло, – Овсов остановил машину возле больших белых букв. Худой, невысокий парень приоткрыл правую дверцу и остановился, выслушивая просьбу старшего товарища, затем кивнул головой.
–Как скажете, Дмитрий Юрьевич. Потом увидимся, – Юрик заулыбался и помахал рукой.
Овсов задумчиво качнул в ответ подбородком. Как говорят у вас на зоне – тамбовский волк тебе старший товарищ. Что в уголовном розыске для тебя, мёдом намазано, что ли? Если ты сегодня такой отличный парень, то почему пару лет назад из тебя так и тянуло антисоциальщиной? Неужто тюрьма перевоспитала? Никому не помогла, а из тебя «золото» слепила. Вчера – отпетый хулиган, сегодня – уважаемый бизнесмен. Зачем тогда в школу ходить? Судя по всему, три месяца тюремного срока прекрасно заменяют пять лет классического образования.
Дмитрий припарковал машину недалеко от своего подъезда. На ступеньках, ведущих к дверям, прогуливалась баба Нюра. Насупленные брови и сильно затянутый тёплый халат напоминали грозовые отголоски бури. Оставалось только узнать, стихия приближалась или нехотя уступала место чистому небу.
–Добрый день, – Овсов остановился невдалеке и принялся испускать лучезарные улыбки.
–Ты чего так рано? – соседка развернулась к Дмитрию фронтом и начала атаку.
–Сегодня ночью в засаду пойду, бандитов ловить, – нет ничего лучше, чем приобщение бабушек к мировому благоустройству. Овсов приложил палец к губам – только Вы никому не говорите, это секретная работа.
–Да, конечно, – лицо старушки молниеносно стало многозначительным, – ты когда Майнершу утихомиришь?
–В каком смысле?
–Её без остановки на мужиков тянет.
–Вы хотите, чтобы в результате моих действий её больше не тянуло?
–Конечно, ты же милиция.
–И что я должен сделать? Заменить всех мужиков? Или замок ей навесить?
–Зачем? Куда? – старушечьи выцветшие брови сначала выгнулись вверх, но она тут же сморщилась, – тьфу, охальник! Я не про это тебе говорю!
–А про что, баба Нюра? Какие законы нарушает Раиса?
–Нравственные, – морщинистый палец упёрся в небо, как самое весомое доказательство, – до каких пор по моей площадке будут бегать эти самцы?
–А Вы их скалкой…
–А, что, можно?
–Нельзя. Но я сделаю вид, что не заметил. Это и будет мой милицейский вклад в Ваше правое дело. Вот Вы сейчас кого ожидаете?
–Очередного бабника. Хочу в глаза его бесстыжие посмотреть.
–Так бегите домой, хватайте оружие пролетариата…
–Чего хватать? – удивлённое грозное лицо принадлежало именно пролетариату, но подобные слова слышало, наверное, впервые.
–Неважно, главное, поувесистей и потяжелей. Чтобы все бабники почувствовали разницу между своей женой и чужой молодухой.
–Молодец, Димка, умный, не зря в милиции работаешь, – соседка развернулась и ринулась в подъезд. Шестидесятилетняя энергия обнаружила новое для себя применение и забурлила с утроенной силой.
–Да не такой уж и умный. Мог бы и получше соображать, – пробормотал Овсов и вернулся к Жигулям. Достал с заднего сиденья серый плащ и переоделся в него. Затем он вышел со двора и прошёл пару кварталов на северо-восток. Здесь располагался большой фирменный магазин «Солнышко». Когда-то очень давно его жена отправилась туда за покупками, но вернулась вся в слезах и провалялась в истерике остаток вечера. На расспросы Дмитрия ни тогда, ни впоследствии не реагировала. Сказала только, что такого унижения не пожелала бы и врагу. Уже давно не было жены, уже давно сменились продавцы в этом магазине, но Овсов никак не мог отказать себе в удовольствии посетить милое заведение и вынести оттуда всё, чего душа пожелает. Мыло, шампуни, стиральный порошок, лак для ногтей, туалетная бумага. Всему находилось применение. На выходе из «Солнышка» не было магнитно-металлических рамок и можно было не покупать одну вещицу, чтобы со второй снять блокировку. Стоя в проходе между полок, Овсов определял чужие взгляды, обращённые к нему, заполняя потайной карман именно тогда, когда этого никто не видел. Дмитрий понимал, что поступает по-детски глупо. Но получаемое удовольствие пересиливало доводы разума.
