–А на следующий день?
–Считаешь, захотят похмелиться?
–Обязательно.
–Тогда разливного пива, литров двадцать.
–Не, двадцать мало. Тридцать, а то и сорок. Я Вам лучшее привезу, я специально заказал.
Компьютер секретаря громко пикнул и перестал шуметь, фразы из кабинета Гулина стали долетать до ушей капитана милиции более чёткими и звучными.
–Где моя дача, ещё помнишь?
–А как же.
–Вот ключи, – из-за двери раздался металлический звон, – в верхнем замке ключ толкай до конца, а нижний на три оборота закрыт. Код на воротах: ВБ2302.
–Сделаем в лучшем виде.
За спиной Овсова прошелестели шаги, и закрылась входная дверь.
–Мы можем идти, – Алина надела на себя тренч цвета «матового шоколада», бросила в левую подмышку красный тонкий дамский клатч, правой рукой ухватилась за локоть Овсова и вывела его на улицу.
–Теперь я понимаю, почему тебя впустили в УВД.
–Почему?
–Одёжка твоя верхняя даже колени прикрывает. Никто и не видит полоску материи на попе.
Алина улыбнулась, угрожающе помахав клатчем перед носом своего спутника. Жила она недалеко, всего в нескольких кварталах от УВД, Дмитрий провожал её иногда пешком, иногда подвозил на Жигулях. Почти всегда, если никто из них не торопился, они заходили в маленькое кафе «Коробочка чудес», находящееся по пути и специализирующееся на сладостях и мороженом.
–Поехали? – мысли Овсова ворочались тяжело и он не решался отдаляться от своей машины больше, чем на сто метров.
–Как скажешь, только я хочу ванильного мороженого с карамелью.
–Будет исполнено.
Минут через десять они уже занимали маленький угловой столик, настолько маленький, что его прозвали кофейным. Кроме двух чашек кофе, на нём больше ничего не умещалось. Стена за спиной Алины образовывала небольшой уступ в виде полочки, и девушка положила туда свой клатч. Когда Овсов вернулся с обещанным мороженым, Алина уже успела помыть руки и вытирала их крохотным кружевным платочком. Дмитрий поставил пред ней стеклянный шар алого цвета в виде клубники со срезанным верхом. Спелая ягода была доверху наполнена светло-жёлтой массой, перемешанной с воздушными кусочками пастилы вкуса грецкого ореха и залитой тёплой тянущейся карамелью. Лежащая рядом с клубникой салфетка плотно обматывала белую керамическую ложечку. Из хрустящей бумаги осторожно выглядывала ручка ложечки, заканчивающаяся выпуклым сердечком.
Стены заведения обтягивало простое грубоватое полотно светло-сиреневого оттенка. Не реже одного раза в неделю официанты и менеджеры кафе цепляли на это полотно различные фотографии и вырезки из кондитерских журналов. Посетители подолгу рассматривали их и зачастую требовали приготовить самое приглянувшееся (вызывающее обильное слюноотделение). Наиболее удачные рецепты становились фирменными блюдами и гордостью кафе. Каждые пять-шесть месяцев меню обновлялось наполовину.
Пока Алина, молча, наслаждалась первыми ложками дурманно пахнущей сладости, Овсов разглядывал сидящих за соседними столиками. Свободных мест в зале практически не было. Судя по лицам присутствующих, сюда сбежали с уроков старшие классы соседней школы. Или наоборот, сотрудники милиции случайно попали на открытый урок кулинарии. В некоторых местах небольшого зала громко звучали горячие споры о том, с чем именно следует есть очередной местный шедевр: с брусничным мармеладом, миндалём или всё-таки горьким шоколадом.
Дмитрий усмехнулся: этакая вечерняя школа для особо продвинутых учеников. Отличников, которым вместо математики преподают основы «Как набить брюхо сладкими сладостями».
–Лучше бы сидели дома и делали домашнее задание, – пробормотал Овсов.
–Консистенция мороженого – отличная тема для доклада по химии.
Слева от Алины, метрах в четырёх, на экране подвесного телевизора музыкальные видеоклипы пытались найти своих поклонников. Для этого они громко шумели, резко кричали, раздевали молодых женщин до лохматого белья и старались одеть всех остальных как можно необычнее и экстравагантнее. Судя по всему, поклонники подбирались определённой категории, с определённым диагнозом.
Напротив кассы возвышалась большая соковыжималка, окружённая корками апельсинов. Измочаленные остатки фруктов источали экзотический запах.
–В последние дни у тебя очень сосредоточенное лицо. Розыск получается или наоборот?
–То-то и оно, что непонятно, – Овсов в третий раз за день рассказал о найденных уликах. Только теперь каждый новый поворот этого дела он комментировал так, как ощущал внутри себя, на подсознательном уровне, глубинным, органичным инстинктом. Заканчивая визитом к Гулину, он неожиданно догадался, что говорил всё это не для Алины, а для того, чтобы ещё раз самому детально пройтись по всей версии в поисках неточностей и ошибок.
–Но ведь Новиков убеждён в твоей правоте?
–На словах. А о чём он говорит с прокурором города, я не знаю. С этой точки зрения Гулин выглядит даже порядочней. Он абсолютно точно расставил все точки над всеми буквами. Если мы найдём четвёрку убийц, то Алялину повезло. Если не найдём, то этот хирург и станет главным потрошителем.
–Немного развеселю тебя. Наши девочки из паспортного сегодня рассказали занимательную байку. Откуда к нам приехал Гулин?
–Понятия не имею. Он про себя мало что говорит.
–Из Владивостока. Он там в героях ходил, да ещё в каких! – Алина осторожно вытерла платочком губы и отставила пустую вазочку в сторону. Овсов покосился, клубника с молочными капельками теперь торчала прямо под его носом.
–Зачем тогда к нам перевёлся? Мог и дома карьеру строить.
–Поближе к столице. Когда его в Москве назначали к Метелину замом, он своих амбиций не прятал. Так и заявил: «Надеюсь на скорейший перевод в министерство». Ты слушай, не перебивай. Как я уже сказала, он был этаким крутым местным мачо. Начинал простым участковым, лет пять проходил ни рыба, ни мясо. Затем попросился в уголовный розыск. И вот тут-то и раскрылся в полной мере его талант оперативника: все крупнейшие кражи Владивостока распутывал за несколько дней. Ещё через пару лет ему кличку дали.
–Какую?
–Охотник на ящериц.
–Что? Бред какой-то.
–Ничуть. Во Владивостоке находится японское консульство. Как-то через него везли очень дорогую коллекцию в Париж на Бриллиантовую выставку, которая проходит раз в пять лет. Эти безделушки в консульстве провели только одну ночь, но даже за это время коллекцию умудрились украсть!
–Готовились. Серьёзно и со знанием.
–Возможно. Сроки выставки срываются, международный скандал в разгаре, и тут появляется наш Гулин. Извольте, пожалуйста, вот ваша коллекция. Проводил профилактический рейд, граждане неожиданно открыли огонь, в перестрелке шестеро убиты, трое скрылись. Коллекция лежала в упаковке, уже машину подогнали, готовились увезти, Гулин в самый последний момент появился, спас национальное достояние страны Восходящего Солнца.
