Нет, про вселенское зло я уже додумал сам, признался себе Овсов. А зря, это не мои слова и не моя позиция. И смеяться над майором не стоит, он занят своей работой.
–Яблоков, ты почему ещё здесь? Нас срочно вызвали в прокуратуру!
Оба офицера развернулись к Овсову с упавшими челюстями, которые они, впрочем, тут же подобрали. На лице Феликса полыхнуло понимающее выражение, майорские усы выразили крайнюю степень негодования. Однако, старая закалка дала себя знать, дежурный по линейному отделу не стал противоречить, а коротко заметил, что доложит начальству о сложившейся ситуации.
–Спасибо, Дмитрий, большое спасибо! – Жигули Овсова неторопливо отъезжали от вокзала, старший лейтенант облегчённо вздыхал и почти кланялся капитану милиции, словно ощущал безудержную потребность найти в своей судьбе позолоченного идола и троекратно стукнуться об него лбом.
–Ты почему к своему шефу не захотел идти?
–Он второй день не может никому из наших оперов вручить одно паршивое поручение. Все от него прячутся, меня вот в командировку удачно послали…
–Надо же…
–Я думал, что выкрутился, а оказалось, наоборот, почти попался. Ты выручил, спасибо.
–А почему сейчас поручение взять не захотел? Вместе бы и сделали.
–Из принципа, я с тобой двумя большими убийствами занимаюсь, на восемь трупов, а они мелочь всякую отрабатывают. Так нельзя, сегодня больше всех завалят работой случайно, завтра уже подбросят нагрузку со словами «Ты лучший», а послезавтра не поймут, почему я тащу только одну тонну служебных бумаг, когда все остальные еле тянут по два килограмма. Ещё и накажут.
–Философ ты наш милицейский, – Овсов заулыбался, – домой сильно торопишься?
–Не очень, – Феликс вздохнул, вспомнив, что поругался с женой, – любимая должна остыть до комнатной температуры.
–Ну, вот, – Дмитрий опять растянул рот до ушей, – женщины возле твоего торса могут только гореть страстным огнём и сиять звёздным светом!
–А возле твоих мозгов?
–А я скромный, – глаза Овсова блеснули, – мне хватит одной, но которой нужен именно я.
–И что, такой не нашлось?
–Ну, почему же, нашлось. И, наверное, таких в мире ещё много дожидаются моего пришествия на молочных Жигулях.
–Устроишь розыск чистокровных принцесс?
–Феликс, ты опять всё перепутал, разыскиваю я преступников, остальное в этой жизни происходит естественным путём.
–Ну, да, приключения сами тебя находят. Вернее, твою нижнюю округлость. Ты зачем хотел меня видеть? Если рассказать про королевских дочек из волшебных стран, то я всё про них уже знаю. И про платья, и про косметику, и про подарки ко дню Святого Валентина.
–У нашего Гулина есть двоюродный брат Гусев Иван Петрович. Он из приёмной УВД по телефону заказывал билет некоему Цветкову в Барсуково за сутки до убийства в купе.
–Ну и что? Как это связано с нашим делом?
–А вернулся Цветков уже в четвёртом вагоне нашего любимого поезда.
–В поезде с трупами? В том вагоне, где мы стаканы лишние нашли?
–Да, именно в нём.
–Постой, по телефону ничего заказать нельзя, только при предъявлении паспорта.
–В кассе, по непроверенным слухам, работает его любовница.
–Даже так.
–Гусев этот модный дизайнер. Сам я в этом ничего не понимаю, но так говорят. Нос задирает неимоверно, даже не здоровается в ответ. Кстати, его фото ты видел у Пашаря на столе.
–Точно, припоминаю.
–Я хочу сейчас поехать к этому Цветкову домой, чтобы ты его опросил по всей форме.
–Зачем?
–Гусеву будет очень приятно, что его человеку задаёт вопросы сотрудник милиции, не подчиняющийся Гулину. Пусть наш модельер подёргается, понервничает, глядишь, и к другим станет повежливее относиться.
–С чего ты взял, что Цветков его человек?
–По оперативной информации Гусев постоянно звонит своим подчинённым и торопит с выполнением рабочего плана. Чего-то там шьют и кроят. Очень может быть, что модельер строчит одежду и отвозит в разные города и там сдаёт оптом. Люди Гусева туда-сюда снуют, и шмотки меняют на денежные знаки. Один из них, например, и есть Цветков.
–Ты хочешь довести родственника Гулина до белого каления?
–До белого, до красного, до синего, цвет неважен. Но посуетиться и позлиться ему будет полезно. Чтобы жизнь малиной не казалась.
–Хорошо, опросим парня, может, что полезное скажет. Нам ещё далеко тащиться?
–Три улицы осталось пересечь, – Овсов повернул направо и услышал, как зазвонил телефон Феликса. Яблоков заговорил тише и изменил тембр голоса.
–Нет, я не дома. Я работаю, здесь громко нельзя, здесь очень важные персоны. Какая баня, какие девочки? Мы едем на захват опасного вооружённого преступника. Ну, всё, договорился, генерал машет мне кулаком, это самая секретная информация, меня из-за тебя накажут. Откуда я знаю, может, премии лишат, может, заставят дежурить лишний раз. Что значит вру? Товарищ генерал, – Феликс начал указывать Овсову на телефон, – наша операция надолго?
–А куда Вы торопитесь, лейтенант? – вальяжным голосом ответил Дмитрий, – Ваша задача войти к объекту первым и прикрыть меня своим телом. О красивой ленте на венок, если что, я побеспокоюсь, можете не переживать.
–Так точно, товарищ генерал, – Яблоков выпучил глаза и покрутил пальцем у виска, демонстрируя Овсову неуместность подобных шуток, затем опять стал говорить тише, – да не буду я никуда лезть, клянусь, не буду. Я к тебе хочу, только к тебе. Да, я специально за генералом спрячусь, он толстый, меня ни одна пуля не заденет. А потом сразу к тебе, всё, целую, люблю, жди. Овсов, ты сошёл с ума! – Феликс спрятал телефон в карман и развернулся к напарнику, – Теперь меня и посреди ночи завалят вопросами о здоровье и наличии или отсутствии даже малейших царапинок.
–Я, кстати, знаю, о каком органе поинтересуются в первую очередь, – многозначительно произнёс Дмитрий, – о его целостности, сохранности и работоспособности.
–О нём не спросят, – вздохнул Яблоков, – его заставят трудиться.
–Трудиться надо, – согласился Овсов, – на благо общества и его отдельных личностей.
За редкими многоэтажными домами с левой стороны скрывался большой пустырь. На его необитаемом фоне мелькали металлические дворовые качели, энергичные дети красными совочками осваивали переполненные песочницы, женские фигуры катили розовые и синие коляски по тротуарным дорожкам, торопящиеся люди заходили в продуктовые магазины, вынося оттуда пузатые пакеты, водочные и пивные бутылки, одинокие булки хлеба и кассеты яиц в руках. Количество светящихся квартирных окон постоянно увеличивалось.
Жигули обогнали пустой рейсовый автобус, стоящий перед остановкой с людьми, проехали ещё двести метров и уткнулись носом в длинный забор начинающейся стройки. На высокой деревянно-проволочной преграде висел огромный щит с подробной информацией о том, кто строит, что строит, какие сроки предположены для этого священного действия по возведению очередного архитектурного шедевра и какой штраф предусмотрен для излишне любознательных персон. Незамысловатый текст дополнялся рисунком: два оранжевых кирпича опирались на жёлтую массивную строительную каску.
