–С ума сошёл?
–Ну, не во все, – Яблоков поморщился, – конечно, не во все. Но из того, что я ей понарассказывал, можно шпионский роман написать. Ты же знаешь меня, я приукрасил раз в десять. Зато, когда мы вошли, она ни единого лишнего слова не произнесла. Всё только охала, да про тебя, бедного и несчастного, рассуждала. Какая у тебя горькая доля, да тяжёлая жизнь. Я чуть не прослезился от жалости.
–Она придерживала руками меня в машине?
–Да, – удивлённо протянул Феликс, – ты что, притворялся?
–Нет, но мне показалось.
–Правильно показалось, – Яблоков продолжал таращиться на Овсова, – а ты умеешь пить.
–Тренировочки, тренировочки.
–Ты, кстати, действительно не хотел уходить. Но Маришка тебя быстро уговорила. Мы привезли тебя домой, уложили и в качестве доказательства я включил ей диктофон и долго наслаждался выражением её лица.
–И она тебе поверила, поняла, простила и поэтому так ликующе и жизнерадостно рассматривала меня всё утро.
–Не только поэтому.
–Я рад за тебя, – Овсов усмехнулся и последним глотком допил чай.
–У тебя такой классный диван в зале, – мечтательно протянул Феликс.
–Яблоков, ты офанарел? – челюсть Дмитрия рухнула, и он едва не выронил опустевшую кружку, – не смог удержаться?
–Это моя жена не смогла удержаться, – Феликс выпятил грудь вперёд, – когда выяснилось, что у неё такой честный и порядочный муж.
–Ладно, – Овсов встал и направился в сторону кухни, – надо повторить.
–С диваном? – теперь упала челюсть Яблокова.
–С чаем, – заулыбался Дмитрий.
Чайник ещё не остыл и приветствовал хозяина тёплыми боками. Овсов снова набросал в кружку ломтики лимона и навёл чёрный напиток чуть крепче, чем в первый раз.
–Что с записью?
–Так, как ты и предполагал. Как только твой голос стал заплетаться, Юрик принялся расспрашивать о химиках, их поисках, их привычках, любых деталях, которые могут помочь их разыскать, что делает Пашарь, начальство УВД, даже про Алялина спросил, может ли тот оказаться соучастником. Но самое забавное, – Феликс нажал на кнопку приготовленного диктофона, – надо выслушать из первоисточника.
«-А деньги у них были? – голос Юрика звучал вкрадчиво.
–Были.
–Много?
–Не знаю.
–А предположить можно?
–Предположить можно всё, что угодно, – Дмитрий чуть не расхохотался, когда услышал, как его пьяный голос коверкает длинное слово «предположить».
–А сколько?
–Трудно сказать.
–Но должно быть много.
–С чего ты взял?
–Убили восьмерых человек. Неужели за три рубля?
–Могли убить и из принципа.
–Месть?
–Да, – звякнули стаканы, раздался звук льющейся в горло жидкости и поспешного заедания с усердным пережёвыванием пищи.
–Это же были деньги за оптовую партию наркотиков?
–Скорее всего.
–Значит, сумма должны быть огромной?
–Возможно.
–Как Вы думаете, сколько денег они уже потратили?
–Это имеет значение?
–А могли они куда-нибудь спрятать основную сумму денег, а тратить по мелочи?
–Вряд ли, им это незачем.
–Закопать в землю до лучших времён? Или тайник оборудовать?
–Будешь перекапывать все клумбы в городе?
–Или в банк положить? – в голосе Юрика зазвучал ужас, – Денежный перевод сделать?
–Кому? – Овсов понял, что изумился по-настоящему.
–Самим себе, в другой город, – Юрик почти кричал, – это катастрофа! Дмитрий Юрьевич, надо что-то делать!
–Делаем, – само спокойствие и безмятежность, – работаем.
–Вы не понимаете! – на полтона ниже, – Надо что-то делать.
–Понимаем, – сквозь равномерное негромкое чавканье, – работаем.
–Там очень большие деньги крутятся, – негромко и с досадой.
–Юрик, зачем тебе деньги? Разве магазинного самогона для жизни не хватает?
–Деньги – это свобода, Дмитрий Юрьевич. Каждый хочет быть свободным, разве нет?
–Да. Наверное. Не знаю»
–И что это значит? – Феликс выключил диктофон.
–Когда я ехал к Юрику, мне подумалось, что наш добрый спонсор ведёт какую-то свою игру.
–Это как? – Яблоков удивлённо уставился на помятое лицо капитана милиции, – Поит уголовный розыск, чтобы подслушивать наши разговоры и делать на этом деньги?
–Вспомни, мы с тобой говорили, что у Юрика, скорее всего, есть хозяин. Вот этот самый хозяин и заинтересован в нашем расследовании. Он причастен к химикам с какой-то стороны.
–С какой?
–Не знаю, но Юрик ко всему прочему затеял ещё и свою игру. Из окна его магазина хорошо видны двери гостиницы «Волшебный маяк», он мог наблюдать за передвижениями химиков, благо, что в виде длинноволосых и усатых художников они хорошо отличаются от прочих посетителей «Маяка». Ты сам разболтал Юрику, что у одного из химиков постоянно оттопыривается губа. Предположим, Андрей Вершаков посетил пивные владения, и хозяин его опознал. Владея информацией от своего мафиозного босса и от нас, Юрик мог начать собственную игру по розыску большого денежного куша, владельцем которого пока являются химики. Отсюда и его неосторожные вопросы. Скорее всего, он мечтает одним разом откусить от наркотического пирога кусок побольше. Заполучить, как он выражается, денежную свободу. Тем более, что он знает абсолютно точно – у химиков столько денег, что лично ему хватит на всю жизнь.
–Может, надо схватить и допросить этого любителя приключений?
–И что мы ему предъявим? Излишнее любопытство? – Овсов поставил кружку в мойку, – Ты Юрика не знаешь, он настолько скользкий, что мыло по сравнению с ним покажется наждачной бумагой. Выкрутится и вывернется. Против него нужны стальные аргументы. И для начала следует определить, к какой преступной группировке он имеет отношение.
По кухне разнеслись трели жаворонка.
–Телефон, – недовольно пробурчал Овсов, – я же его выключал. Кто такой умный?
–Я, – оптимистично откликнулся Яблоков, – Маришка нашла его в бардачке, а я подумал, что тебе нужно находиться в курсе всех событий и принёс его сюда, в тебя же вчера стреляли.
–Чёрт, – вздохнул Овсов, и потянулся за телефоном, – я уже и забыл.
–Дмитрий, – раздался в трубке голос Новикова, – у нас происшествие – пожар в доме, прилегающем к гостинице «Волшебный маяк». Сгорела квартира.
–А при чём тут уголовный розыск?
