– Он из твоего родного селения. – Не стал я ходить вокруг да около и спросил прямо.
– Да. Как ты узнал. – Лицо Пешки выражало удивление.
– Его имя. Оно звучит так же отчуждённо в местных языках, как и твоё. – Конечно, имя «Ферзь», звучало по-русски. Кто-то явно увлекался шахматами. Кстати, я не видел эту игру в мире Солтона. – Можешь рассказать о своей деревне и истории образовании этих имен. – Я поудобнее лёг на подушку и приготовился слушать.
– Конечно. Всё началось… – На этих словах Пешка остановилась. – Нет. Я не стану тебе рассказывать, пока ты не расскажешь о себе.
Я внимательно посмотрел на свою подругу и увидел решимость и упорство в её глазах. Всё-таки, моя скрытность ударила по мне же, но пока я ещё не могу рассказать ей правду. Какое-то время мы буравили взглядом друг друга, но поняв, что она не сдастся, я вздохнул и решил сменить тему:
– Давай не сегодня. Давай поговорим о чём-нибудь другом.
– Хорошо. Тогда расскажи о том оружии, которое ты используешь. Стилет. А так же о магии, которой пробил насквозь шлем рыцаря.
Я задумался, но решив, что она стала более осторожна в словах и я мог бы ей доверится решил рассказать и про стилет и про алмазные иглы.
– Ладно. Начнём со стилета. Это колющее оружие, предназначено специально для пробивания кольчуги, доспехов или нанесения ударов в слабозащищённые или открытые места. Стилеты существуют нескольких видов, с круглым, овальным, трёх- или чётырёхгранным сечением. Мой с круглым.
– Существуют? – Перебила меня Пешка. – Я впервые вижу такое оружие, более того, когда я спрашивала в гильдии или у других наёмников, даже у кузнецов. Никто ничего не мог сказать о таком оружии.
– То есть ты расспрашивала о моём, чуть ли не секретном оружии, у других разумных? – Я пристально посмотрел на свою, не слишком умную спутницу.
– Так ты же ничего не рассказываешь сам.
В чём-то ты права. Но, если тебе правда, что-то интересно, спроси у меня, если я не могу ответить сейчас, это не значит, что я не отвечу потом. – Я был раздосадован действиями Пешки, но ничего не поделать. – Так вот. Те закованные в латы солдаты, идеальные цели для стилета. Ни мой, ни твой меч не способны пробить их доспехи. А вот стилет может пробить сочленения доспеха или войти в уязвимые точки, такие как разрез для глаз на шлеме. Если же сделать стилет из более прочного материала: Мифрила или Адаманта; То вполне можно и пробить сам доспех, не целясь в уязвимые места. Для удара нужна точность и скорость. Как ты можешь видеть, даже для своего возраста я обладаю маленьким телосложением. Поэтому сражаться с противниками за счёт силы для меня глупо, вот поэтому я и сосредоточен на быстрых и точных ударах.
– Понятно, а что на счёт того заклинания.
– Это моя собственная разработка. Надеюсь, о ней ты никому не рассказывала и не расспрашивала. – Пешка отчаянно закачала головой. – Хорошо. Надеюсь, что никому, никогда и не расскажешь. Как я тебе и говорил раньше, я не могу использовать какие-либо аспекты магии. Конечно, есть небольшая предрасположенность к бытовой магии, но чем в бою мне поможет кипячение воды? Как и в случае с защитной линзой, оперировать мне приходится лишь сырой силой. То заклинание, представляет с собой высокую концентрацию сырой силы в виде швейной иглы. Конечно, сама игла чуть больше чем швейная, но, несмотря на маленький размер, она расходует огромнейшее количество магической энергии. При правильном использовании игла способна убить человека одним ударом. К тому же из-за невероятной крепости и остроты, даже стальные доспехи не способны остановить удар. Не было возможности проверить на более крепких доспехах, но, подозреваю, что игла способна пробить не слишком толстый лист адаманта.
– Это очень страшное оружие. Ты его использовал при первом моём спасении, тогда в лесу. На рыцарях?
Ещё на кролике-убийце. – Добавил я. – Но так как его нужно было захватить живым, я использовал четыре иглы, чтобы пробить ему коленные чашечки. Именно поэтому после боя я почти сразу уснул. Мой предел – семь алмазных игл за короткий промежуток времени. Использование восьмой иглы может привести к магическому истощению, а игла может даже не сработать. Во время боя с теми закованными в латы солдатами, мой запас был израсходован после нашей тренировки, и первого выстрела из лука. Хорошо ещё, что я успел пополнить его, как только мы заметили всадника с девочкой, но этого оказалось мало. Поэтому после выстрела последней алмазной иглой, я мог потерять сознание. Лишь Непреодолимое чувство ярости заставило меня удержаться в сознании.
– Спасибо. – На глазах Пешки снова начали появляться слёзы. – Если бы не ты… я… Спасибо.
Я какое-то время смотрел на радостное, но плачущее лицо Пешки, не зная, что сказать. Не умею я успокаивать женские слёзы.
– Спасибо в постель не положишь. – Кажется, я сморозил глупость.
Пешка уставилась на меня и какое-то время серьёзно смотрела, так серьёзно, что даже всхлипы прекратились. Я почувствовал, как краснею. Пешка встала и медленно приблизилась ко мне, её лицо всё ближе и ближе приближалось к моему и… Она засмеялась, так звонко и так естественно, что мне стало немножко обидно. Но я тоже улыбнулся и негромко засмеялся.
– Рэй. – обратилась ко мне Пешка. – Знаешь ли ты, что ты бестактная и хитрая сволочь?
– Знаю. – Вполне серьёзно ответил я. – Возможно именно поэтому ты до сих пор остаёшься со мной. – На эти слова Пешка как-то странно посмотрела на меня, но спросил я не об этом. – Расскажи, как закончилась ситуация с той девочкой, что на счёт задания и убитых нами солдат?
– Девочка действительно оказалась знакома с Брейном Яр-Брандом. Тот взял её под свою опеку, но не рассказал, кто является её папой. Наверное, какая-то знатная особа. – Я лишь кивнул на эти слова. – Задание я сдала, как и рассчитывали, за него нам выдали двадцать серебряных монет и девяносто медных за уши гоблинов. Но, они решили ещё дать задание от гильдии на обследование того храма. Награда всего одна серебряная монета, но так же наёмники получают все трофеи, будь то деньги, доспехи, оружие или что-то другое, гильдия не станет настаивать на возвращении ценностей других наёмников. Что думаешь? – Я лишь отрицательно покачал головой. – Хорошо. С солдатами сложилась всё довольно туманно, каких-либо опознавательных знаков, указывающих на принадлежность к какому-либо дому аристократов, гильдиям или вообще хоть чему-то не нашли. А вот сопровождающие были из городской стражи. Офицер выразил нашей группе благодарность за спасение девочки, но тоже не сказал, кто у неё отец.
– У меня есть некоторые догадки, но это лишь догадки. Что-то ещё?
– Да, в том бою выжили три лошади, две от сбитых твоими иглами рыцарей и лошадь «дяди Лютела». Я решила, что лошади рыцарей можно считать боевым трофеем, поэтому захватила их с собой. Они сейчас в конюшне гильдии. Повозку я сдала.
Я задумался, лошади – это хорошо. Но возникала другая проблема. У нас не было места, чтобы кормить, ухаживать за ними, даже оставить было негде. Поэтому я пришёл к выводу, что лошадей лучше будет сдать в гильдию наёмников. Но не продавать, а именно сдать. Если, конечно, глава пойдёт на эти условия. Мы отдаём в гильдию лошадей, и не просто лошадей, а боевых коней, способных нести закованных в латные доспехи рыцарей, а взамен гильдия будет нам предоставлять лошадок, повозки и другие, выдаваемые в аренду вещи бесплатно. Или за символическую стоимость. Выслушав мою идею, Пешка согласилась и решила уже идти в гильдию, но я остановил её, всё-таки переговоры, не её конёк.
