Во рту появилась горечь от собственной никчемности. Каким бы неприятным человеком не был Никольский, но стоит признать, что человек с отсутствием мозга не смог бы создать и возглавить такую империю. Он умен, и в некоторых вещах к нему, определенно, нужно прислушиваться.
Сделала себе мысленную зарубку, что нужно попытаться изменить жизнь бабушки в лучшую сторону и не противоречить всему, что говорит Сережа, а наоборот, попробовать для себя что-то почерпнуть. Возможно, даже самой вывести его на разговор об истории создания его империи.
С этими мыслями я позволила себе расслабиться и окунуться в мир Морфея.
Глава 8
Правда спала я плохо, просыпалась каждые пару часов, ожидая подлянки от Никольского, чего не скажешь о нем самом. Тому, похоже, все по боку. Даже стало обидно, что с ним в постели девушка, а ему пофиг. Ох уж эта бабская натура, сначала не тронь меня, а потом – почему ты на меня внимание не обращаешь?
В 7 часов утра встала бабушка и через несколько минут я присоединилась к ней.
– Ты что вскочила такую рань? – улыбнулась мне бабуля, отчего возле ее глаз разбежались морщинки.
– Не спится, – я подошла и обняла ее, – доброе утро.
Я как будто попала в детство, стояла, обнимала свою бабушку, ища в ней защиту и спокойствие. Только в этот раз от себя самой.
– Садись, я сейчас блинчиков напеку, – отстранилась от меня бабуля.
– Не надо, я сама.
Я улыбнулась и в доказательство своих слов схватила миску.
– Ну, хорошо, сдалась бабушка, – а я тогда пока кур покормлю, да грядки открою.
Бабушка ушла на улицу, а я не выдержала и заглянула в комнату. Мой раздражающий фактор спал, и спящим даже не выглядел настолько уж бесяче.
Я вытянула из сумки блокнот и собралась идти на кухню, приготовить блины и свести мысли в кучу на бумаге. Но на выходе из комнаты моя нога попала в тиски. От неожиданности я вскрикнула, а затем зло развернулась.
– Доброе утро, красотка. Подглядываешь за мной, пока я сплю?
Я фыркнула и попыталась вырвать ногу.
– Ты слишком высокого о себе мнения, никогда не любила смотреть, как кто-то пускает слюни на подушку.
– Что за блокнот? – кивнул Никольский на мои руки, тем не менее, не отпуская меня.
– Я туда рецепты ядов записываю, – буркнула я, прижимая блокнот сильнее. – Отпусти меня или без блинов останешься, – выдала я последний аргумент.
Никольский разжал руку, похабно улыбаясь. Мне бы понять, что слишком он легко сдался, но я спокойно и гордо развернулась в сторону выхода, чтобы тут же полететь на кровать.
– Что ты делаешь? – вскрикнула я, зло смотря на нависающего надо мной мужчину.
– Ничего, ты упала, а я своим сильным телом защищаю тебя от внешних факторов, – улыбнулся мужчину, упираясь на руки с двух сторон от меня.
– Отпусти, – прошипела я сквозь зубы.
– Конечно, как только поцелуешь своего любимого, так сразу и отпущу, – жадно поедал глазами мои губы Никольский.
– Обойдешься, – попыталась я оттолкнуть гору мышц надо мной. – Ты понимаешь, что еще чуть-чуть, и я засчитаю тебе проигрыш?
Руки уперлись в его твердую как камень грудь.
– Какая строптивая красотка, – прошептал мне в ухо Никольский, – я даже представляю, как ты умеешь стонать в умелых руках.
Нет, конечно, я не растаяла от этих слов и интимности момента. Но невообразимым образом замерла, задумываясь, что делать дальше. Не бабушку же звать, ей богу. И в тот момент, когда я слегка расслабилась, Никольский, одним выверенным движением, выхватил у меня блокнот и отстранился, как ни в чем не бывало.
– Отдай! – завопила я, вскакивая за ним.
Мужчина заулыбался, поднимая руку с блокнотом вверх.
– Что такое, малышка? Это твой личный дневник?
– Не твое дело, – зарычала я, а в душе поднялся страх, что он его сейчас откроет и прочитает все, что я успела написать. А там только про него, и далеко не лестные комментарии. А еще разные заметки и умозаключения. Ему ничего не будет стоить сложить дважды два.
Я опустила руку и сменила тактику.
– Сережа, отдай, пожалуйста, это личное.
Никольский с удивлением изогнул бровь, надеюсь, на моем лице исказилась мука, достойная растопить его сердце.
– Хорошо, – он протянул блокнот, отдергивая его от моих рук в последний момент, – но за поцелуй. Я застонала.
– Тебе 10 лет?
– Нет, мне 36, меня динамит красивая девчонка, и я хочу хотя бы поцелуя. Нормальный, взрослый, не для десятилетки.
– Ты знал, что я не собираюсь ложиться к тебе в постель, когда ехал сюда, – не сдавалась я.
– Знать и чувствовать – это разные вещи. Алиса, – сердито воскликнул мужчина, – или ты целуешь меня, или я его открываю.
И демонстративно взялся за обложку.
– Нет! – я глубоко вздохнула. Фиг с ним, поцелую, это же ерунда, раз ему детство в жопу ударило.
Я наклонилась к его губам, на секунду замерев, затем закрыла глаза и, глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, коснулась его губ. Нет, разряд тока или искру я не получила, но было приятно. Никольский активно отвечал на поцелуй, но, не перехватывая инициативы. Отстранился он, неожиданно, первым, куснув меня за нижнюю губу напоследок.
Я насупилась, показывая всем видом, через какой ад мне пришлось пройти, но выглядело явно неправдоподобно.
– Маленькая чертовка, – прошептал мужчина, отдавая мне блокнот. Он улыбнулся, не так как обычно, с издевкой, а просто довольно и мягко.
Я вскочила, прижимая к себе блокнот, и выбежала из комнаты. Сердце отчаянно колотилось, я сама не понимала, что меня так взволновала. «Это от злости» – уверяла я себя. «Не невинный же поцелуй меня выбил из колеи».
Сергей
«Эх, Никольский, доиграешься ты!» Я покачал головой, смотря вслед убегающей девчонке. Довольная ухмылка не сходила с лица, маленькая победа, но моя. Признаюсь, это было чертовски приятно и крайне возбуждающе. Как я выдержал и не подмял ее под себя, без понятия. Мне нужно памятник ставить за терпение и силу воли.
Конечно, я прекрасно понимаю, что у нее в блокноте, но заглянуть туда мне действительно хотелось. Но всему свое время. Я дам ей повод оправдаться, если она сама все мне расскажет.
Я оделся, несколько раз выдохнул, сбрасывая возбуждение, и пошел за своей порцией блинчиков.
Алиса стояла у плиты и демонстративно избегала моего взгляда. Бабы Вали нигде не было видно.
– А где бабуля? – спросил я девчонку.
– Это моя бабуля, – буркнула она, – а для тебя баба Валя.
