– Тогда я совсем не понимаю ничего, – помотала я головой. Мы уже подошли к дому, и я остановилась, не в силах прервать разговор.
– Чего конкретно? – спросил Никольский, опираясь на забор.
Начал накрапывать мелкий дождик, выгоняя нас под крышу. Но никто из нас не пошевелился.
– Зачем ты сюда приехал? Ради секса со мной? Я тебя умоляю, я, конечно, симпатичная девушка, но никакой эксклюзивной внешностью я не обладаю, а в постели вообще, может, бревно. Явно неудачное вложение, Нико… Сережа.
Никольский улыбнулся, посмотрев мне прямо в глаза. Видимо решал, говорить дальше или нет.
– Мне было скучно, – наконец произнес он. – Слишком все мне стало легкодоступно, а тут ты, с таким необычным предложением. Считай, это своего рода, путевка мне в мир зазеркалья, а ты – белый заманчивый кролик.
Я ехидно улыбнулась.
– А я знаю твою мечту, Сережа.
Никольский в изумлении изогнул бровь. Капли дождя уже активнее били по лицу и телу, в воздухе запахло грозой.
– Ты хочешь вернуть в свою жизнь краски, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.
Мужчина улыбнулся, пододвигаясь ко мне.
– Какая проницательная и красивая девочка, жаль слишком правильная и очень строптивая.
Я тоже пододвинулась к нему на встречу.
– Какой умный и интересный мужчина, жаль слишком самоуверенный и эгоистичный.
– Один-один, малышка, – выдохнул мне в губы Никольский.
Сергей
Алиса стояла прямо передо мной, не разрывая зрительного контакта. Ее губы чертовски манили, а капля дождя очень соблазнительно стекали по лицу. Очень хотелось слизать их, но я удержался.
– Вы что там стоите, мокнете? – крикнула нам баба Валя с крыльца, – идите в дом, пока не простыли.
Алиса отвернулась и зашла во двор. Не вовремя ты, бабуля, очень не вовремя.
Алиса
Просто наваждение какое-то. Чего я ждала? Чтобы он меня поцеловал? Я совсем головой чокнулась? Стоило Никольскому побыть ради разнообразия королем, а не шутом, так я сразу и растаяла. Наивная дурочка, скорее всего, это его план номер восемь – заболтать и соблазнить.
Я зашла в дом. Понимая, что ужасно продрогла. Подойдя к плите, я налила себе горячего и вкусного чая. Никольский с таинственным видом прошел мимо, исчезая в комнате, откуда не возвращался до окончания дождя. А я мысленно дала себе пенделя и, прячась в бане, написала заметки в своем блокноте. После утреннего инцидента, я решила прятать блокнот от греха подальше, самое место ему оказалось во дворе между старыми вещами, я там знаю каждый закуток, а вот Никольский никогда в жизни не найдет.
Остаток дня, как ни странно, прошел очень спокойно, видимо потому что мы почти не сталкивались с моим спутником. Сначала он провалялся в комнате, или не знаю, чем он там занимался, а ближе к вечеру, когда дождь окончательно закончился, с щенячьим восторгом напросился с моей бабушкой встречать корову с поля. Бабуля коров уже не держала, тяжеловато ей с ними справляться в ее возрасте, но иногда ходила встречать соседскую корову, когда соседи по каким-то причинам не могли. За это, бабушка ежедневно была снабжена литром парного молока.
Пока их не было, я убралась в доме и вышла на улицу, в ожидании «пастухов».
Бабушка застряла у соседей, а Сережа вернулся возбужденный донельзя.
– Я видел быка, – таинственно проговорил он, присаживаясь ко мне на лавку, – знаешь какие у него яйца?
Я не отвечала, хотя улыбка растянулась на все лицо.
– Я отвечаю, это бык-осеменитель, ему даже не нужно склеивать корову, просто слегка потрясти бубенцами и она сама встанет в позу.
– Сережа, блин! – с моим живым воображением, такие вещи нельзя озвучивать вслух, – что бы с тобой было, если бы тебе дали подоить корову!
На миг Никольский замер, затем тряхнул головой.
– Не, я не готов пока к многососковости.
– Ты отвратителен, – обреченно изрекла я.
– Не, видела бы ты быка!
Я засмеялась.
– Я думала, ты восхищаешься им.
– Знаешь, это все до отвращения интересно, – философски изрек мужчина, откидываясь назад. – Чем займемся?
Его резкое переключение тем все еще вводило меня в ступор и постоянно заставляло отвечать честно, не думая.
– Не знаю. Бабушка хотела сегодня баню организовать, нужно будет растопить.
На лице мужчины появилось выражение «Окей, гугл». Затем он со вздохом произнес:
– Очень надеюсь на твою помощь.
Хотелось, конечно, его помучить, но еще больше хотелось баню.
– Не переживай, я сама справлюсь.
Никольский нахмурился.
– То, что я понятие не имею, как это все работает, так как никогда не делал этого, не означает, что я позволю заниматься тебе тяжелой и явно мужской работой. Я негодяй, Алиса, но с чувством собственного достоинства.
Почему-то стало стыдно, хотя я ничего такого не сказала.
– Хорошо, там все просто. Ты костер разжигал когда-нибудь?
Я получила убийственный взгляд в ответ, значащий, но не настолько я уж неумеха.
– Ну вот, выдвинуть заслонку, чтобы дым проходил, и разжечь огонь в печке. Все просто.
– Я тогда пошел.
Никольский встал и, подобрав охапку дров, направился в баню. Я смотрела ему вслед и не понимала. Определенно, это самый противоречивый человек в моей жизни.
Сергей
Как-то стремно ощущать себя неумехой. О, даже слово – неумеха, откуда оно в моем лексиконе? Это явно деревенский яд.
Но с баней я справился легко. Когда температура достигла нормы, встал вопрос, кто пойдет первый. Я люблю пар, я люблю жар, как и баню я тоже люблю. А эта ж моими ручками растоплена. Не удивительно, что я разве что бегом туда не понесся.
Идя с полотенцем наперевес, встретил Алису, которая самозабвенно поедала вишню с дерева. Меня она не видела, чем, собственно, я не мог не воспользоваться.
– Сладкая вишня для сладкой девочки? – прошептал я, подбираясь к ней максимально близко. Она вздрогнула и повернулась, зло стреляй в меня взглядом. – Угостишь?
– Тут целое дерево, угощайся, – отвернулась девчонка, явно не желая мне подыгрывать.
– Одну вишенку в рот и я ушел, – не сдавался я.
Алиса вздохнула, оторвала, по мне так самую неспелую, и повернулась ко мне.
– Самолетик летит в гараж, открывай ротик, мальчик Сережа, – тоном яжматери, прогундосила Алиса.
– Алиса, твою мать, – вздохнул я, – так импотентом можно стать.
Я развернулся и пошел в баню. Маленькая стервочка явно понимала, что я от нее хочу, и я уверен, что сексуальности в ней хоть отбавляй. Я с легкостью могу представить, как она эротично скармливает мне ягоду. Но она продолжает строить из себя недотрогу, не понимая, что делает мою охоту в стократ интереснее.
